– Привет, – поздоровался он, не подавая руки.
– Привет, – сказал Кобелев.
Субботин молча кивнул.
– Чего припёрлися? – спокойно и по-доброму спросил Старовойтов.
– Передали, что Мамаеву похитили, – сказал Кобелев. – Что-то известно?
– Сам ещё толком не знаю. Начальство…
– Девочки как? – вдруг спросил Субботин.
– Пока у соседки. Спят уже.
– У какой? У Марии? У Куприяновой?
Старовойтов глянул на Субботина искоса.
– У Куприяновой Марии Анатольевны. Знаешь её?
– Знаю.
– Откуда? Ты же здесь не появляешься.
– Когда-то появлялся. Она давно тут живёт.
– Давно, – подтвердил полковник милиции. – И помнишь по имени? Хорошая память.
– Я вообще ничего не забываю. Особенно плохое, – буркнул Субботин. – Кровь есть в квартире?
– Крови в квартире нет, – с интересом глядя на Субботина, сказал Старовойтов, а потом обратился к Кобелеву: – Слава, ты зачем сюда его притащил? Да и зачем вы сюда вообще пришли?
– Ну, как же? Это же наш!
– Какой, нахрен, он ваш, Слава. Ты его по позывному только и знал в Афгане. Здесь встречались пару раз в год… Он не ваш, а наш, Слава. Не пойму вашего интереса.
Старовойтов прищурился. Свет фар одной из машин мазнул по его лицу. Уехал начальник городского УВД Сляднев. Следом за ним уехало ещё несколько машин.
– Куда это они? – удивился Кобелев. – Так быстро?
– Макара-Стреляного завалили в «Леоне».
– Да ну, нах! – снова удивился Кобелев и посмотрел на Субботина.
– А, я что говорил, – буркнул тот.
– А, что ты говорил? – спросил Старовойтов, доставая очередную сигарету и прикуривая.
– Не тебе говорил, – снова буркнул Субботин.
– Мне скажи, – выдохнул дым «зампоопер».
– Обойдёшься! – резко ответил Субботин.
– Хамит, – сказал Старовойтов, снова обращаясь у Кобелеву. – Закрою я его, всё-таки, на тридцать суток.
– За что? – удивился Кобелев. – По какому делу?
– Да, хоть по этому, – Старовойтов махнул рукой на подъезд, где находилась квартира похищенной жены Мамаева. – Или по убийству Макаренко.
– Тебе делать не хрен? – спросил Кобелев.
– Ну, так он ведь сам сказал, что что-то по убийству знает, а говорить не хочет. Вот на месяц закроем в ИВС, там и поспрашиваем.
Старовойтов снова искоса, через левое плечо, посмотрел на Субботина и добавил.
– Тебя никто за язык не тянул. А сказал «А» скажешь, не только «Б», но и другие буквы алфавита. До «Я» включительно. Веришь?
Кобелев что-то захотел сказать, но Старовойтов поднял руку ладонью в сторону начальника ГРУ, останавливая ненужный поток слов.
– Это не касается наших договорённостей по другим его делам. А это дело, судя по всему, не его рук. У него ведь есть алиби на сегодняшний вечер? В бане были?
Кобелев молча кивнул.
– Ну, вот. Вы имеете время в баню пойти, а я тут парюсь с убийствами, и мне помочь вы не хотите. Значит, мы по разные стороны баррикады. О! А вот и наш СОБР подъехал. Убежать даже не думай, – резко бросил Старовойтов.
– Вот ещё! – фыркнул Субботин. – Что бы я от тебя бегал?!
– Ну и хорошо! Саша, Миша, этого в наручники и в мою машину. Остальным сидеть и не высовываться.
– Юра, ты чего? – возмутился Кобелев. – Зачем наручники-то?
– А, что? – деланно удивился Старовойтов. – Я выполняю свою работу. И без обид, Станислав Иванович. Я же не тебя в наручники упаковал. Репутация у гражданина… э-э-э… своеобразная репутация. Без наручников нельзя. Вдруг он… это… Ну, ты понимаешь.
– Надо будет, наручники не удержат, – тихо и угрожающе проговорил Мамаев.
