Охотник на мифических существ. Клеймо Исаафа - страница 3

– Что ж, видимо тему вы знаете, – задумавшись, останавливает его Геннадий Иосифович, – В следующий раз, нужно вставать с места, когда вас спрашивают. Пусть продолжит ваш сосед.

Встав, с четким знанием строки, на которой остановился предыдущий оратор, я пытался продолжить, однако слова застряли в горле, отчего голос стал невнятным, еле слышным. Поэтому, я начал тараторить тему и факты подряд, лишь бы скорее сбросить обязанность быть услышанным и сесть на свое место. Но, учитель, не дослушав до конца, произнес:

– Как обычно, все подряд. Но, знание материала хорошее. Следующий.

Присев на стул, чувствую облегчение, перед глазами нашел собственный конспект. Видимо Артур, решив, что мне тоже необходима помощь, передвинул его ближе.

– Спасибо, – пожимает он плечами и сразу же делает замечание, – Тебе нужно громче говорить.

Этот парень, пожалуй, намного страннее меня. И вообще, кто переводится в школу под конец учебного года? Но, кажется, никто не заметил в нем ничего необычного. Даже щенка, который все это время спал у него под курткой.

Несказанно желанный звук сигнала завершающего урок, дает успокоение. Собирая вещи в рюкзак, замечаю, как Саша, приземлившись на край стола около Артура, с любопытством рассматривает его.

– Хочешь стать председателем культурно-образовательной комиссии в школьном совете? – недолго раздумывая, говорит тот.

– Что это за комиссия? – не понимает Артур, отчего лицо его собеседника багровеет от досады. Ведь в понимании Саши, быть членом школьного совета, это привилегия лишь для элиты.

– Идем, расскажу, – берет он Артура за плечо, уводя дальше от меня. Теперь он будет одним из них, а ведь мы могли стать друзьями, будь я немного решительнее. Хотя, на что можно рассчитывать… Артур, словно прочитав мои мысли, оборачивается:

– Увидимся, – бросает он, затем добавляя, – Эй, я даже не спросил, как тебя зовут?

– Кирилл, – успеваю сказать напоследок.

Несколько дней, этому странному парню удавалось озадачить не только меня и одноклассников, но и приводить в замешательство учителей: он спокойно разговаривал или вставал в середине урока; мог уйти, не дождавшись звонка, если ему хотелось кушать; вовсе не пойти на предмет, объясняя это тем, что необходим перерыв. Он со всеми, даже с завучем по воспитательной работе разговаривал на равных, уважительно конечно, на «Вы», но не чувствуя неловкости или стыда за совершенные проступки. Впрочем, таковыми он их и не считал. В один из дней, я, наконец, понял – он просто не знает, как можно поступать, а как нельзя. И эта мысль, пришедшая внезапно, настолько взбудоражила, что я и сам не мог поверить в ее истинность. Ведь, если я прав, значит ранее, он не учился в школе, и попросту не осознает, как необходимо себя вести.

Когда общая суматоха по поводу его прибытия улеглась, и новости перестали перетирать на каждом углу, интерес к необычной персоне немного угас. Хотя, «необычным» Артура считаю лишь я, вечно озадачиваясь все новыми фактами об этом парне.

Всякий раз, когда ему задавали вопрос о том, где он жил ранее, у Артура не находилось схожих ответов или точных названий городов. В конце недели, записывая, я насчитал, как минимум пять различных мест: это и район крайнего севера, и побережье океана, и старинный дом, с выходом у моря, или на болотной топи. Ответы всегда отличались, но по немыслимой причине, никто не придавал этому значения, воспринимая как шутку, кроме, разумеется, меня. В его словах я нашел лишь одно совпадение – это удаленность предположительного дома от людей и городов. Не смотря на всеобщее мнение о нем, как о веселой натуре, Артур не любил разговаривать, отвечая чаще односложно и отстраненно, но с полной уверенностью в сказанном. Поэтому на переменах, мы часто сидели в классе рядом, не нарушая молчание. Тем не менее, его странность привлекла меня настолько, что я невольно вел «Таблицу противоречий», а когда, фактов в ней накопилось чрезмерное количество, то принял решение проследить за ним. Но на следующее утро, он не явился в школу. Узнав, у классного руководителя, что Артур заболел, хотел навестить его, но не обнаружил адреса в общей учительской книге, а Татьяна Геннадьевна на отсутствие необходимой приписки, лишь бессильно развела руками, поясняя, что родители еще не предоставили информацию, хотя тоже сочла это не правильным.