Если не приживусь на юге Леса, то никогда не поздно уйти к людям.
Одно пугало. И пугало серьёзно.
Я никогда не была за пределами города Олений. Только в мире людей. В Лес мама не пускала.
Лес – мир оборотней, он очень опасный. Выживает сильнейший.
Но на трамвайчике ведь будет спокойно?
Набережная в этой части была освещена не очень хорошо. Зато трамвай сиял на чёрном фоне реки, как новогодняя ёлка, множеством огней.
Очень красиво.
Сердце замирало от восторга. Я сейчас поеду на трамвае в сам Лес! Там будет интересно.
Заранее приготовила монетку и встала в очередь с пассажирами.
Речной трамвай похож на крытую баржу. Плоскодонное судно с помещениями, где располагались сиденья для пассажиров. Но, собственно, и есть такой глобальный длинный речной трамвайчик, передвигающийся на местном биотопливе.
Я плохо знала систему проезда на этом транспорте, только помнила, что имеется разделение между палубой для хищников и палубой для травоядных.
Большой олень в возрасте, брал плату за одно место. Пассажиры ему говорили, куда едут, цены оказались разными. Я поняла, что одного золотого до города Хлеборобов не хватит. Только на одни сутки.
Так основательно подготовилась к поездке в мир людей, что взяла все свои банковские карточки и немного налички, а вот с золотом было плохо. Я спрошу, конечно, возьмут ли они украшения в счёт платы, но сомневалась, что это хороший вариант.
– Мне на одни сутки, – сказала я и подала монетку контролёру. Тот, не глядя на меня, выдал нужный билет розового цвета, и я прошла на палубу.
Оборотни заполняли скамейки в длинном зале, и я быстро решила занять место у окна.
Страх пропал полностью, появились невероятный азарт, восторг и предчувствие чего-то интересного. И всё вокруг выглядело безопасным.
На страшный Лес я буду смотреть в окно, и он не причинит мне вреда.
Большая часть судна принадлежала травоядным. Впереди была решётка, но работники водного транспорта в белых юбках её сняли и разрешили сесть пассажирам вперёд. Не было хищников в нашем краю. Не ездили волки по рекам. Только олени с гаремами, целыми семьями заполняли помещения. Зайцы всех мастей, пару вытянутых чёрных лиц – это кобылы.
Шумно, необычно. Похоже на людской общественный транспорт, только людьми не пахло, это и настораживало.
Я приготовилась к поездке. Рюкзак свой положила на колени. Руки спрятала, лицо тоже.
На ногах тонкие тканевые тапочки. Ими я трогала отвалившиеся доски на полу. Щупала, переживала, что пол неровный. Наткнулась на какую-то шишку.
Нагнулась, чтобы посмотреть, что под тапочками. Между новых досок обнаружила щель, в ней торчала игрушка. Я подняла её и рассмотрела.
Дерево хорошее, маленькая статуэтка не сгнила от времени, а затвердела, стала красновато-оранжевой. Куколка. Миленькая! Это была девочка с двумя косичками. Лицо не различимо. Со спины у девочки схематично были вырезаны ангельские крылышки.
От самой игрушки веяло невероятным теплом, любовью. Она хранила чужую магию…
Мужские руки держали её…
Он любил девочку…
Это оберег для неё. Их любовь будет долгой, верной и плодовитой…
Но любимая потеряла игрушку, а этого делать нельзя, мастер ведь столько сил колдовских вложил в этот амулет…
Путешествие по лесу
Рядом со мной сидела старая и расплывшаяся олениха, за ней её подруга. Да, гаремы не защищали от работы и нищеты. Это могли быть вдовы, а могли и быть жёнами, но обычно женщины в гареме без мужа никуда не выходили.
