Мы трое расслаблено улыбнулись, выслушав его решение. Эмми выглядела счастливой: ей выпала возможность продолжить свое расследование, я радовался тому, что буду находиться рядом с ней, а Дима почти всегда улыбался, даже когда другим хотелось плакать.
– Только у меня будет одно условие, – прервал нашу эйфорию отец. – Как только я позвоню и скажу, что вы мне нужны, вы тут же все бросите и отправитесь ко мне, как бы серьезны ни были ваши подозрения насчет происходящего в городе. В крайней случае мы всегда сможем сюда вернуться. Договорились? – обратился он сразу ко всем, и мы согласно закивали головами.
На том и порешили. Мы втроем остались в городе, а папа уже на следующий день, погрузив чемодан в машину, покинул город. Сейчас я думаю, что если бы отец остался тогда с нами, он бы успел вовремя распознать опасность и вмешаться, решив исход дела в нашу пользу. Но он, резонно считая нас уже достаточно взрослыми, не помышлял о том, что с нами может случиться что-то по-настоящему плохое. Заботу о брате он возложил на мои плечи и, как ни стыдно в этом признаться, я не оправдал его доверия.
– Ты думаешь, я не в себе? – набросилась на меня Эмми, как только мы вошли в номер.
Отец уже должен был находиться на выезде из города, Дима решил пройтись, и мы в кои-то веки остались одни.
– Не знаю, ты мне скажи, – я пожал плечами, чувствуя себя совершенно разбитым. Я не понимал, что происходит с Амарантой, и порядком устал, пытаясь добиться объяснений.
– Ты должен мне верить, в этом городе что-то творится. Все мое вампирское «я» кричит об этом, – с жаром ответила Эмми.
У меня больше не было сил сдерживаться, и я вспылил. Все накопленное за последний месяц раздражение вырвалось наружу.
– Неужели это единственное, что тебя волнует? – осведомился я зло. – А тебе не кажется, что есть вещи и поважнее этого города вместе с его заторможенными жителями?
– Например? – обескураженная таким напором, уточнила Амаранта.
– Как насчет нас? – я все сильнее заводился от звука собственного голоса. Ведь, по сути дела, мы еще ни разу серьезно не ссорились. Мелкие распри не шли в счет. – Наши отношения не достаточно важны для тебя?
– А разве с нашими отношениями что-то не так? – невинно поинтересовалась девушка. Именно это напускное неведение взбесило больше всего.
– Выходит, по-твоему, с нами все в порядке? – с издевкой в голосе обратился я к Эмми. – Тебя, значит, нисколько не напрягает, что мы ведем себя по отношению друг к другу как чужие люди?
– Это не так, – перебила она со всей страстностью.
Чтобы доказать свою правоту, я несколькими широкими шагами сократил расстояние между нами и притянул Амаранту к себе, прижав её к груди. Девушка мгновенно напряглась. Её мышцы превратились в камень. Кажется, она даже перестала дышать. Взгляд Эмми был устремлен куда-то в район моего солнечного сплетения, а руки сжались в кулаки. Естественно, такое поведение воспринималось как отказ. Не желая заставлять Амаранту делать то, чего она не хочет, я отпустил её, сделал шаг назад и уже более спокойно спросил:
– А как ты это назовешь? – злость медленно покидала меня, уступая место разочарованию.
Эмми подняла взгляд и слабо улыбнулась.
– Я люблю тебя, – искренне прошептала она.
– Это мы уже проходили. Возможно, так и есть, но моя близость тебе неприятна, я же вижу, – усилием воли я подавил рвущейся наружу стон. Эмми не к чему знать, насколько больно она мне только что сделала. – Может, у вампиров принято как-то по-другому, но у людей это важная часть отношений.
