– Эээ, – пробормотал я, когда понял, что молчание слишком затянулось. – Мне надо подумать.
Я произнес эти слова осторожно, чувствуя, что ступаю на минное поле. Безумно захотелось зажмуриться, чтобы не видеть реакции вампира, но тот не выказал никаких эмоций. Он в очередной раз проявил великодушие:
– Пусть так. Я подарю вам еще один флакон с зельем.
Я не заметил, чтобы он сделал какое-либо движение, но Лана неожиданно поднялась с дивана и подала мне знак следовать за ней. Попрощавшись с хозяином, я послушно поплелся за его верной наложницей, чувствуя себя при этом в роли содержанки. Не слишком ли много подарков для меня одного? Вампир словно ухаживал за мной, рассчитывая, что я, как пустоголовая барышня, куплюсь на его обещания.
Вампирша казалась немного уставшей. Её губы имели бледно-розовый цвет вместо насыщенного алого, а глаза потухли и запали. Но при этом она не выглядела голодной. Может, её что-то беспокоит?
Мы прошли мимо кухни и свернули в небольшую подсобку. Единственным источником света в этой тесной каморке служила болтавшаяся под самым потолком тусклая, затянутая паутиной лампочка. Вокруг были лишь заставленные чем попало полки. На глаза попалась банка любимых мною консервированных ананасов, но её вид не вызвал никаких эмоций. Когда принимаешь зелье, обычная еда теряет свою прелесть. Это меня, как любителя вкусно поесть, всегда огорчало.
– Надеюсь я, что мудр будешь ты. Иначе как отказом не ответишь, – произнесла Лана в свойственной ей манере. Подобное коверканье предложений затрудняло общение. Пришлось напрячься, чтобы понять: речь идет о моем обращении в вампира.
– Допустим, – ответил я осторожно. – Тебе-то что?
– Убил ты Серого, что службу нёс привратником у нас.
И опять потребовалось время, чтобы вникнуть в сказанное. Неужели она не в состоянии говорить как все нормальные люди, ну или вампиры? Что за дешевая показуха? Или речь Ланы – отголосок того времени, в котором она родилась? Не желая усложнять ситуацию, я решил не переспрашивать.
Похоже, она говорила об аниуки. Вот уж не знал, что он имеет какое-то отношение к вампирам. Хотя мог бы и сообразить, что он не случайно ошивался неподалеку.
– Он в курсе? – спросил я, чуть ли не заикаясь. Представить страшно, что может сделать со мной хозяин вампирши.
– О, да, – она ненатурально улыбнулась, – комичным показался случай этот господину. Поверить он не мог, что ты использовал его подарок для убийства верного ему слуги.
Я сглотнул образовавшийся в горле ком.
– Значит, он не сердится на меня?
– Ты слышал сам – тебе он предлагает стать одним из нас.
Лана замолчала, тщательно обдумывая следующие слова, а потом произнесла:
– Но отказаться надобно тебе.
– Это что за проявление заботы?
– И жизнь твоя, и смерть неинтересны мне. Все помыслы мои обращены на господина. Его лишь здравие меня заботит. А сердце говорит мне – ты наших бед причиной станешь. Так забирай же зелье и ступай, – вампирша судорожным движением извлекла из кармана платья флакон и протянула его мне.
– Он так тебе дорог? – спросил я, сам не понимая, зачем.
– Тебя касаться это не должно.
Она сунула мне в руку флакон и, обойдя меня, торопливо вышла из подсобки. Снова я держал частичку безграничной силы, но вместо того, чтобы насладиться моментом, задумчиво смотрел вслед вампирше.
Походка Ланы хоть и не лишилась присущего ей шарма, но стала более угловатой. Определенно, она сильно переживала за своего хозяина. И источником опасности, по её мнению, являлся я. Кто знает, может, она не так уж и ошибается?
