Охотники: черное и белое - страница 3

Просмотр заметок позволил все же порадоваться. Последнее время число поздник ходоков снизилось. Количество пропавших в районах стало слишком заметным, и большинство все же предпочитали пройтись километр, чем пополнить собой список.

– Ну что, Гор Лешич, пора, – осмотрев неприятно темную улицу сквозь лобовое, буркнул сам себе охотник и полез наружу.

По карманам кожаной куртки, жаркой, но слишком удобной в деле охоты, чтобы ее снимать, были рассованы светилки и заряды. Пистолет проверил, артефакты чуть ли не понюхал и наконец щелкнул ключом, запирая машину.

Сунув руки в карманы, Гор медленно побрел к гаражам, напряженно вслушиваясь в окружающее. Окружающее не радовало тишиной. Где-то вопил ребенок. Ссорились подвыпившие сожители. Гремела басами музыка, заглушаемая взрывами хохота. Лето портило охоту открытыми окнами. Хорошо зимой, отмерзает, конечно, все напрочь, зато тишина, даже слышно, как в подвале дома крысищи грызутся, доедая спутавшую их с крысами кошку.

Гор уже дошел до гаражей, став сам больше похожим на тварь мрака: ссутулившийся, напряженный, стреляющий взглядом разом во все стороны, – когда тишину разбил писк домофона.

С коротким матом Гор прислонился спиной к ближайшей кирпичной стенке, стараясь рассмотреть выбравшегося полуночника и не выпускать из внимания темноту гаражей. Как ни странно, у подъезда лампочка горела, позволяя разглядеть курильщика во всех подробностях. Там, запалив огонек зажигалки, стоял дед в семейниках и накинутом на плечи халате. Гор прошептал еще пару ругательств. Охота шла наперекосяк. Темнище было не самым простым монстром. Вот как минимум из-за таких поздних гуляк. Нормальная тварь, да даже сам Гор, выбрала бы ближайшего, того, кто стоит в темноте, к тому же один. Но не темнище. Тварь могла спокойно проигнорировать поднесенный под самый нос ужин и устремить внимание на старика. Пришлось отлепляться от стенки и пилить обратно к машине, показывая предполагаемому монстру спину. Но если тварь решит подзакусить стариком, охотник просто не успеет добежать.

– Ночь, дед, – поздоровался Гор, в десятке шагов от подъезда. Он очень надеялся, что выглядит не маньяком, выбравшим жертву, а просто поздним работягой. – Закурить не найдется?

И нарочито небрежно, словно каждый час это проделывал, потянул из кармана джинсов пачку. Вытащил сигарету. Курить он бросил еще пять лет назад. Когда со своим учеником на табачной фабрике грызня ловил. До сих пор запах табака с раскуроченной грудиной ассоциировался. Но сигареты при себе имел всегда, вот на такие случаи.

Старик невозмутимо вытащил из кармашка халата зажигалку. Щелкнул, поджигая. Гор сунул конец сигареты в огонь и едва удержал в себе тошноту. Но заговорил легко, с улыбкой:

– Хорошо у вас тут, тихо.

Словно издеваясь над его заявлением, с высоты раздался грохот бьющейся посуды и пьяное: Вадик!

– Ага, было, пока какая-то шваль не завелась.

– Это кто? – изобразил удивление Гор.

– А ты что, не знаешь?

– Я не местный, только сегодня приехал в город, – честно признал Гор и указал на ожидающую машину, едва не поперхнувшись дымом.

От старого каштана, уже почти высохшего и скорее уродовавшего двор, чем украшавшего, к углу дома быстро метнулось черное пятно тени. И навряд ли это была тень мотылька, вьющегося у фонаря.