– А Лескуд? – Спросил тот.
– Точно, забыл про Лескуда. Он занимает то же место, что и Камилла, хотя нет… намного ниже. – Ответил я. – Ладно, надо ещё позвонить Тае и сказать, что поезд завтра в обед.
Несколько часов спустя.
Дождавшись ужина, я наслаждался приготовленными Лескудом, бутербродами (белых хлеб, на нём колбаса, а следом пожаренные яйца, сверху посыпано всё это укропом, а затем обмазано чесночным маенезом) с чаем без сахара.
– Бутерброды супер! – Восхищался я. – Давайте парочку оставим на завтра, позавтракаем?
– Не выйдет. Тебе всё ровно готовить завтра нам завтрак. – Поставила Лера меня перед фактом.
– А я надеялся…
– Тюфяк.
Ещё немного посидев в нашей компании и доев бутерброды, я пошёл ложиться спать.
– С добрым утром! ПРОСНИСЬ!!! – Вот что я услышал в восемь часов утра.
– А где «проснись милый»? – Спросил я с Сарказмом.
– Тебе это Тая будет говорить. А у меня, чтобы с утра как штык. – Эта тыква реально перегибает палку.
– Да пошёл ты! – Послал я его, что сделал зря.
Мог проснуться нормально, но вместо этого меня заставило встать ужасающее пение приглушённым гоблинским голосом с ужасным произношением песни Mount on the river – Imagine dragons.
– Да ладно, встаю-встаю. – Сказал я, после того как кинул одеялом в тыкву, а после машинально закрывал уши… вот только нечисть в тыкве говорила мне сразу в голову. – Только закройся… прошу.
– Освободишь меня из моей оболочки?
– Нет!– Сказал я и поспешил из комнаты.
– Ну, сам напросился. – После этих слов, он продолжил своё ужасное пение, пока я бежал со всех ног как можно дальше от тыквы. К счастью умывальник был по пути.
Покончив с утренними делами, я преступил к другим. А именно, завтрак. На завтрак я придумал одну вещь. Мой отец всегда так делал: блины обмазывают сметаной сверху и посыпают сахаром, так же сверху, затем на сковородку всю стопку блинов сразу. В стопке блинов семь или восемь.
– Что это такое? – Спросила меня Лера, сначала учуяв а потом увидев деликатес.
– Тебе понравится. – Сказал я и приобнял её за плечи, а она смотрела на это с неким удивлением и страхом.
– Ладно. – Сказала она и пошла к умывальнику, изобразив гримасу омерзения.
– С добрым утром кстати. – Пожелал я ей.
– С добрым утром. – Сказала она с зубной щёткой во рту.
– Либо я был сильно занят духовкой, что не заметил? Либо Лескуд и в правду ещё не проснулся? – Спросил я её.
Она резко прекратила чистку зубов, сплюнула пену, при этом поддерживая волосы, а затем повернулась ко мне.
– Это и в правду странно. – Ответила она, а после начала оправдываться от похода на второй этаж за боссом. – Я умываюсь.
– А я у плиты. – Моё оправдание оказалось сильнее.
– Ладно, сейчас умоюсь и схожу. – Заявила она.
Спустя минуты три Лера освободилась, да и я тоже. Пожарив свои блины, я поставил их на стол, а затем, вместе с Лерой, поднялся на второй этаж.
– Туки-туки, Лескуд, пора вставать! – Постучала в дверь Лера.
– Мило. Не понимаю, почему вы с Лескудом расстались? – Зря наверное я это сказал.
– Заткнись ты! – Ответила она, и для этого она повернулась, на секунду, в мою сторону, а затем снова уставилась в дверь.
– Может зайдём? – Спросил я.
– В комнату Лескуда нельзя. – Сказала Лера. – Запретная комната, забыл? Или хочешь лишиться зарплаты.
– Будто она у меня есть. – Вздохнул я.
– Тем более, может там ловушки какие-нибудь. Как у тебя. – Сказала Лера.
– В смысле? У меня нет ловушек. – Не понял я.
