Нужно было позвонить ей. Обязательно. Позвонить и поздравить. И навестить. И обязательно вместе с Хантер, чтобы получить своеобразное благословление.
Бенджи всё ещё медлил ставить печать на ведомости. Дик уверенно кивнул: хоть он и не одобрял переработки Генри, если ему это было нужно, стоит уступить.
– Отдай ему очередь на дежурство, Бенджи, – сказал Хантер. – Мы собираемся взять пару выходных, так что будет здорово, если кто-то прикроет.
Бенджи, глубоко вздохнув, шлёпнул печатью по свеженапечатанным листам. Генри благодарно кивнул им обоим, расписался, взял одну из ведомостей и ушёл.
– Зря ты это, – буркнул куратор. – Куда я вас пихать буду потом по графику?
– Нет, правда, – проводив Спенсера взглядом, покачал головой Дик. – Мы собираемся провести праздники у родителей Хантер. Ты, кстати, тоже приглашён, – ввернул он, – если нет планов.
– И я узнаю об этом только сейчас? – приподнял брови Бенджи. – Ты бы ещё позже сказал!
– В следующий раз обязательно скажу позже, – пообещал Дик. Куратор делано возмутился, хлопнул папкой по столу, охотник засмеялся…
Гейб же расслабленно слушал их весёлые переругивания, особо не фокусируясь на смысле сказанных слов. Он на парней и не смотрел: сидел вполоборота, склонив голову на спинку мягкого дивана и перекинув ноги через не менее мягкий подлокотник. Который и на подлокотник-то был мало похож – казалось, скорее, что диван просто приветливо изгибается лодочкой, чтобы принять как можно больше гостей.
Хилл задумчиво смотрел в окно. Или, точнее, прозрачную стену. На улице постепенно занималось раннее серое осеннее утро. На площадке перед зданием, тем не менее, уже началась тренировка – Гейб едва ли мог слышать команды, но он их практически чувствовал. Уставшее тело даже на мгновение забыло, что позади была целая напряжённая рабочая ночь: ему тоже захотелось по привычке встать и отправиться вместе с остальными на пробежку.
Парень скользнул взглядом дальше, когда один из охотников отделился от общей массы и поспешил куда-то в сторону. Улыбка тронула губы, когда Хилл увидел, как навстречу этому охотнику – вернее, охотнице, – идут двое. Одна фигура была крупнее, другая – совсем маленькой, и вот, когда агент была уже рядом, фигурка поменьше побежала навстречу. Охотница подхватила малыша на руки, крепко обняла. Подошёл муж, попытался забрать ребёнка. Мальчуган отчаянно сопротивлялся, не желая отпускать маму. Ему что-то зашептали, уговаривая, и он всё же согласился на то, чтобы сидеть на руках у отца, но при этом держать мать за руку.
В какой-то момент кто-то из этой пары заметил в окне Гейба – охотники заулыбались, помахали ему, указали на него малышу. Хилл помахал в ответ, тоже улыбаясь. Карапуз внимательно вглядывался в окно – не видел его, но продолжал искать взглядом. Упрямый, целеустремлённый. Может быть, тоже будущий агент – почему нет?
Когда-то и сам Гейб был таким же карапузом. Только Отдела тогда ещё не было. И охотников никто особо не поддерживал и тем более не финансировал.
Хилл вздохнул, вспоминая собственное детство. Их с Хантер родители тоже были охотниками – теми самыми, «свободными». Гейб хорошо помнил, как им порой было нелегко, как приходилось биться, чтобы купить или починить оборудование. Помнил всех этих чудаковатых знакомых, которые часто приезжали к ним домой; иногда и они все вместе отправлялись к ним, в странные дома, наполненные невообразимыми изобретениями и оберегами. Вера в мистическое в таких людях поразительно сочеталась с их гениальностью: до сих пор Отдел, имеющий целый штат специалистов, занимающихся созданием оборудования, мог повторить далеко не все чудесные примочки, выдуманные энтузиастами. Но на то он и был Отделом: всё нужно было проверить, испытать, чтобы вооружить агентов самым лучшим.
