– Тебя зачислили? – Перед Ларисой стояла девушка, темные волосы до плеч, лицо красивое, хотя и в легких веснушках, а в глазах, широко раскрытых, неподдельное счастье.
– Да, зачислили. Третья сверху моя фамилия.
– А моя девятая. Говорят, что девятка – счастливое число. Нам вместе учиться в одной группе. Давай начнем дружить? – предложила девушка и протянула руку. – Согласна?
– Согласна.
– Меня зовут Таня. А тебя?
– Лариса.
– У тебя красивое имя, – сказала Таня, – как у героини фильма «Бесприданница».
– Знаю, там Алисова играет, – ответила Лариса. – Но и у тебя не хуже. Тоже литературное, пушкинское.
Они бы и дальше продолжали беспечно щебетать, но в вестибюле появился долговязый дежурный с красной повязкой на рукаве и противогазом на боку.
– Вы что, вертихвостки, нарушение делаете? Не слышали воздушной тревоги?
– Мы… мы приказ тут читали, – стала оправдываться Татьяна.
– Зачислили?
– Да, да, зачислили, – Лариса закивала.
– Это хорошо. А теперь марш в убежище!
– Счас, дяденька! – озорно крикнула Лариса, устремляясь вниз по широкой лестнице, увлекая за собой Татьяну.
– Какой я вам дяденька, когда учусь на втором курсе. Погодите, доберусь я до вас, вертихвостки симпатичные! – раздавался за спиной голос дежурного. – Эй, не туда!.. Левее и вниз! Стрелками указан путь в убежище!..
С того времени прошло двенадцать лет, И сейчас, с вершин прожитых ею лет, оглядываясь назад, Попугаева с грустной радостью видела первые в ее жизни студенческие дни.
Она помнит, как в просторных залах минералогического музея они немного растерялись от обилия и красоты естественных образцов первозданной природы и еще больше уверовали молодыми сердцами в правильность выбранного жизненного пути и профессии. Попугаева с невольной улыбкой видит себя ту, семнадцатилетнюю, которая впервые попала в богатейший мир бесценных экспонатов, для которой надписи и мудреные названия тогда ровным счетом ничего не значили. Тогда ее привлекали лишь внешняя красота да простое богатство – самородки золота, платины, серебра да драгоценные камни – прозрачные кристаллы алмазов, ярко-алые рубины, густо-зеленые изумруды. Неужели и им придется искать в дикой природе такие дорогие камни? От одной такой мысли захватывало дух.
– Смотри, Лариса, какой алмазище, – Татьяна тыкала пальцем в ограждающее стекло.
– Красота!
Татьяна все искала бриллианты, но почему-то их не находили среди естественных образцов. Попугаева с улыбкой вспоминает, как они были наивны. Даже трудно поверить в такое. Неужели тогда не знали, что бриллианты – это отшлифованные алмазы? Лариса может с уверенностью сказать, что знала, но все же хотелось найти и посмотреть бриллианты.
А потом подолгу рассматривали густо-красные кристаллы гранатов. К их удивлению, оказалось, что и Лариса, и Татьяна недавно взахлеб читали «Гранатовый браслет» Куприна.
– Вот это была любовь! – Татьяна вздыхала, и было видно, что она завидовала героине книги. – До самой смерти сплошное самопожертвование. Не то теперешние парни – сплошные приставалы.
– Любовь, конечно, сильная, – согласилась Лариса. – Только мне такие типы не нравятся.
– Почему?
– Потому что безвольные и нецелеустремленные. И они проходили мимо многих и многих ценных и уникальных минералов, не обращая на них ровно никакого внимания, равнодушно скользя по экспозициям наивно самоуверенным взглядом. Эх, молодость, молодость! Попугаева потом не раз, стыдясь самое себя, вспоминала тот первый студенческий поход в музей. Особенно после войны, когда уже училась в университете и была настоящей студенткой. Музей после войны восстановили, однако многие редкие образцы были безвозвратно утеряны, и о них лишь вспоминали те, кто бывал в залах еще до блокады.
