Подошел к Андронидзе, спорившему с командиром ГПЗ.
– Повтори, командир, сколько ты насчитал «тигров» в лесу! – настойчиво допытывался Андронидзе.
– Я же сказал – около десяти.
– А точнее?
– Десять, – уверенно сказал командир.
Андронидзе с горькой улыбкой долго качал головой, как бы сокрушаясь, что случай такой безнадежный; потом вздохнул и стал терпеливо, как маленькому, втолковывать:
– Перед тобой, дорогой мой, крутится один, всего-навсего один «тигр». – Он поднял указательный палец.
– Не разыгрывайте меня, товарищ капитан! И дело не шуточное, да и я, думается, заслуживаю более серьезного обращения.
– Заслуживаешь, дорогой, заслуживаешь. Потому и объясняю тебе. Я по часам следил за танком, понимаешь? Засекал его манипуляции. Он вылезет, попугает, уйдет в лес, выйдет в другом месте, попугает тебя снова, выйдет в третьем, снова постреляет. Есть там еще один танк. Он стреляет с места, в лесу у дороги, чтобы ты, дорогой, посчитал его батареей. Можешь мне верить: в лесу, дорогой, не пушки, а танк. Разреши, товарищ начальник, – он горячими, вдруг ставшими злыми глазами посмотрел на Баженова, – поохотиться на «тигров»! Дай трех бойцов с противотанковыми ружьями и взвод автоматчиков – и капут этим танкам!
– Зачем вам рисковать, сами справимся! – возразил старший лейтенант, желая как-то искупить свою оплошность. – Моя разведка уже в лесу.
– Твоя разведгруппа, дорогой, ты ж нам сам показал, пошла через лес справа от большака и идет, стало быть, к Медведовке; а танки – слева. Ты уж лучше договорись с артиллеристами, пусть накроют танк у дороги и поставят заградогонь, когда буду отходить.
Условились о взаимодействии: красная ракета – прекратить артогонь. Две красные – отхожу, прикрывайте. Зеленая – путь свободен.
Группа Андронидзе спустилась к речке. Высокий берег прикрывал людей. В том месте, где деревья близко подходили к воде, бойцы переползли по полю в кустарник – это были самые тревожные минуты для Баженова: встретит противник первых трех разведчиков огнем или нет?
Лес молчал. Баженов нетерпеливо следил в бинокль за маневрами танка. Кто кого перехитрит? Не может же быть, чтобы возле танка не было никакого прикрытия!..
Баженова мучили сомнения: имел ли он право подменять командира головной походной заставы? Правильно ли он сделал, что разрешил Андронидзе рисковать в деле, с которым справились бы и без него? И почему старший лейтенант так осторожничает? Чем это вызвано?
Время шло. Юрию Баженову казалось, что Андронидзе медлит и что он, Баженов, на его месте действовал бы активнее. Наконец из леса донеслись автоматные очереди. Конечно, Андронидзе ввязался в бой с пехотой. А что, если он погибнет?
В это время танк выдвинулся было в поле, но сразу же повернул обратно. Дивизион начал стрелять по площади, чтобы уничтожить второй танк у дороги.
Клубы светлого дыма поднялись над деревьями, поблизости от большака, уходившего в лес. Там, если верить старшему лейтенанту, находились орудия противника, если верить Андронидзе – танк бил из засады. Начал стрелять танк, ушедший в лес.
Вдруг над лесом взметнулся столб дыма, затем донесся глухой взрыв. Дым расстилался над лесом.
– Два танка горят, – определил старший лейтенант.
– Но ведь дым светлый! – возразил Баженов.
Старший лейтенант удивленно поднял брови и напомнил:
– У немецких танков легкое горючее. Вы этого не знали?
Баженов даже закряхтел от досады.
