Все, брат ушел в себя и теперь не прореагирует даже на меня. Очередная головоломка, лишняя причина ощутить себя живым и нужным, новый стимул к жизни. Я подошла к двери, тихонько отворила ее и, взглянув еще раз на Алена, вышла из кабинета.
Все это, конечно, замечательно, и я рада за Алена, что он нашел себе новую головоломку, но чем мне заняться? В свете его умозаключений о возможном замужестве на сердце становилось нехорошо, и получать от брата очередную порцию информации совершенно не хотелось. Нет, Ален молодец. Занимаясь собственным образованием, он обо мне тоже не забывал, самостоятельно подбирая для меня программу. Плевать он хотел, что знания считались привилегией мужчин, и, нарушая традиции нашего общества, занимался моим обучением с тем же рвением, с которым учился и сам. Хотя, лукавлю, моя программа раз в десять была проще и легче. Но и за тот минимум, который он задавал мне, брат спрашивал добросовестно, устраивая постоянные экзамены. Он не терпел лености с моей стороны. Но я не злилась, понимая, что Ален не требует от меня ничего сверх того, чего не делал сам.
С досадой вспомнила, что вчера так и не притронулась к книгам по истории и культуре Галгарского халифата, выданным мне еще несколько дней назад, но что-то сегодня было такое в воздухе, что абсолютно не располагало к занятиям, а так и манило погулять по городу. Решено, завтра все наверстаю в двойном размере! А пока мне хотелось немного побыть в одиночестве и погулять по улицам, будучи не узнанной никем.
Вообще, надо признать, что идея Алена изображать из себя отшельников, чтобы не тратить деньги на балы и приемы, экономя и рассчитываясь с долгами, была поначалу просто спасением. А потом мы так привыкли пребывать в своем маленьком мирке, что любая перемена в жизни пугала. Нет, мы вовсе не стали затворниками и время от времени наносили визиты, как, в свою очередь, посещали и нас. Во-первых, это помогало нам находить новые заказы, а во-вторых – быть в курсе всего, что происходит в Антарии и мире, ну а народ удовлетворял интерес, что никаких изменений в семье де Ансар не происходит.
Порой я поражалась, как много можно узнать новостей, вычленяя их из светских сплетен и пустых вежливых разговоров. Но и тут брат был прав, когда учил меня выискивать крупицы ценной информации и слышать между слов, как и читать между строк. Единственное, куда мы с братом не стремились попасть, так это ко двору наместника. И это было взаимно. Несмотря на увечность брата, лорд Гевран де Траен, занимавший этот пост, все равно видел в нем угрозу, а я так и не была представлена ко двору по всем правилам, поскольку не могла взять и заявиться туда, пока сам наместник не пришлет мне приглашение. Но он ограничился неудачным сватовством за своего сына, а потом о моем существовании предпочитал не вспоминать, что устраивало обе стороны.
В общем, нас ненавязчиво держали на расстоянии, но в то же время под наблюдением, не позволяя сильно приближаться и слишком удаляться. Все-таки мы последние представители княжеского рода. На нас он и прервется, что вполне устроит семью де Траен. Но если Ален находился в относительной безопасности, то мне было лучше сидеть тише воды ниже травы, а самое идеальное – стать жрицей в храме.
Но такая участь меня не устраивала, поэтому я просто предпочитала не высовываться, пока мы не восстановим наше состояние и влияние, чтобы иметь возможность противостоять семье де Траен. Так что я была полна стремлений и надежд сохранить установившийся порядок вещей, но, если верить Алену, его решил нарушить Сефер. И это большая проблема.
