В «Лабиринт Фавна» зашёл Леон. Это был точно он. Ошибка исключена. Я не спутала бы его никогда ни с кем другим. Это не могло быть совпадением.
В эту же минуту я решила, что не стоит дальше искушать судьбу, и шагнула в лагерь Охотников, напрочь забыв о желании полакомиться пиццей. Если я бы не ушла сейчас, я бы не смогла уйти вовсе. Я бы бросилась за ним внутрь книжного магазина.
Появляться прямо в домах Лагеря Охотников было нельзя. Мы наложили на них массу магических ловушек для того, чтобы в реальности видеть, кто заходит внутрь и выходит наружу, поэтому мне пришлось сделать Переход к крыльцу, и лишь затем войти в свой домик.
Цветущий мыс, Выборг
Меня затопили смешанные чувства, и я не хотела, чтобы кто-либо сейчас расспрашивал меня о случившемся.
– Звонко там, где тонко, Ли… – Я вздрогнула.
На пороге стоял Ворон. Он картинно сделал три шуточных удара кулаком о воздух, показывая, будто бы стучится в дверь.
– Ты буквально вся фонишь расстройством. Что произошло?..
От Ворона ничего не укроешь. У меня не было больше моральных сил юлить, и я сказала:
– Вероятнее всего, один из наших новых кандидатов в Охотники – Леон Йаневски.
Ворон сначала удивленно поднял брови, потом нахмурился, ожидая продолжения.
– Он был моим другом по ту сторону портала, – осторожно продолжила я.
– Другом? Но ведь ты говорила, что никаких отношений в вашем двадцать втором веке, кроме деловых, не было?
Мне показалось, что голос Ворона зазвенел ревностью. До сих пор для него Леон был исключительно «тем самым золотоволосым парнем», о котором я спрашивала, когда он нашел меня, и о котором я периодически тревожилась, выливая эту самую тревогу на Ворона. Он же никогда меня не обнадеживал насчет «золотоволосого парня», считая, что тот погиб, и мне давно пора выкинуть мысли о нем из головы.
– Не было. Но, тем не менее, уже тогда он был мне другом. – Я потупила взгляд. – Леон – тот самый золотоволосый парень, которого я искала, когда ты нашел меня.
В глазах Ворона заплясали темные огоньки. Я бы могла побиться об заклад, что он ревнует. Ведь не далее, как вчера вечером он меня поцеловал.
– Как он попал сюда? – немного помолчав, спросил Ворон.
Я пожала плечами.
Я не знаю, как изменились наши с Леоном отношения за этот год. Я бы хотела надеяться на их продолжение, но правда в том, что я не знаю, где он был весь этот год и как теперь оказался здесь.
– Слушай, Ли… – Ворон обхватил меня двумя руками за плечи, заглянул в глаза и продолжил, – а в чем, собственно, проблема? Он – кандидат в Охотники, и пока мы не в курсе всех подробностей, я тебе советую вести себя как обычно: посети сегодня его во сне. Его и первого кандидата, конечно же. Постарайся выяснить, как он сюда попал. Возможно, ты сможешь понять, как вернуться в Рай, если ты до сих пор этого желаешь.
Ворон пытался придать своим словам уверенности, но его голос предательски дрожал.
– Наверное, ты прав, – в смятении ответила я.
Остаток дня я провела за просмотром сериалов. Потому что знала: мне нужно отвлечься, или я буду слоняться без дела по дому и думать о Леоне и о том, что произошло тогда и сейчас.
Дети в костюмах индейцев пробегали мимо: две девочки-двойняшки, и два мальчика. Один из детей поскользнулся и упал прямо в лужу. Брызги намочили все вокруг, в том числе давным-давно засохшее растение, которое тут же расцвело.
– Замечательно, – сказал Леон и рассмеялся. Его золотые волосы упрямо кудрявились. Сам он был одет в яркие пляжные шорты с кактусами, и собирался расстелить полотенце так, будто бы поблизости стоял шезлонг. Но шезлонга рядом не оказалось. А растение и вовсе от воды начало с каждой секундой увеличиваться в размерах. Оно росло, и цветы превращались в синие блестящие плоды.
