Я помотала перед его лицом золотой копией той самой армиллярной сферы с карты и из Зала Создателей – на цепочке.
– У всех Охотников она есть.
– Но… Мне показалось, ты ей не пользуешься. На ней очень мало твоей энергии, – заметил Леон.
– А ты наблюдательный, – улыбнулась я. – Тех, кто может совершать Переход без Сферы можно по пальцам пересчитать. Одной руки. И я одна из них.
– У-у-у, как серьезно, – игриво протянул Леон. – А татуировка?
Он легко коснулся моего запястья. Моя рука мгновенно покрылась мурашками.
– Мне тоже нужно набить себе такую?
Он нежно водил большим пальцем по моему запястью, не отпуская его.
– Это сновидческое магическое тату, – еле выговорила я, почти потеряв самообладание. – Охотники получают его после Церемонии. Все они немного разные. Видишь, вокруг моей бабочки одиннадцать точек? Это значит, что я владею одиннадцатью особенными способностями в реальности. У каждого они свои. Карты, которые их дают, принадлежат только мне. Правда, так как все это началось с меня, карта меня не выбирала. Это я выбирала их. У остальных Охотников, кроме Ворона, есть лишь по одной карте из колоды Создателей.
Леон растерянно потер свой шрам на запястье.
– А когда я смогу пройти Церемонию?
– Сначала я должна быть уверена в том, что ты сможешь безопасно осуществить свой первый Переход, – ответила я. «Похоже на то, что далеко не первый…», – словно дождем простучало у меня в мыслях.
– Так, а теперь тренируемся, а то много слов, мало дела! – Я взмахнула рукой и сквозь потолок к нам опустились пустые черные ящики. – Попробуй заставить их двигаться по твоему желанию.
Леон выставил вперёд руку и, видимо, представил, что ящик едет вперёд. Наверняка сейчас он ощутил ту самую непонятную вязкость в сознании, давно знакомую мне, после чего ящик резко толкнуло.
Он попробовал ещё раз. Обычно на этом моменте возникало ощущение, будто бы тебя просят поднять мешок картошки, а сил совсем не осталось. Конечности становятся ватными и дрожат. Особенно поначалу тяжело толкать эти, на первый взгляд, невесомые ящики.
Но уже на третьей попытке Леона один из ящиков выстрелил в окно, а другой застрял в потолке.
Я довольно хмыкнула и взяла из угла черные резиновые мячи, размером чуть больше ладони.
– Теперь попробуй катить их, – предложила я ему, передавая мячи.
С мячами у Леона получалось лучше, чем с ящиками. Но, все равно, пока еще он слишком быстро уставал.
– Давай теперь чуть поупражняемся с дверями, а потом будем просыпаться. Для первой тренировки это даже много, – предложила я. Леон устало согласился.
Ещё минут пятнадцать, по моим собственным ощущениям, Леон толкал двери силой, которая исходила из его сознания. Они раскрывались одна за другой.
– Просто пожелай проснуться, – попросила я его наконец, хотя у меня совсем не было желания его отпускать. – Найду тебя завтра.
– Элла, подожди… – остановил меня Леон. – А где ты сейчас находишься… в реальной жизни?
Этот неожиданный вопрос придал моему сердцу ускорение, и оно заскучало колесами, словно паровоз на всем ходу. Я удивленно вскинула брови, а потом ответила:
– В поезде.
