Охридский «ястреб» - страница 3

Прошли столетия, канула в Лету Блистательная Порта, а балканская мина – та самая бочка с порохом – никуда не делась. Лежала, ждала своего часа – и дождалась! В конце двадцатого века кто-то где-то решил, что пора бы ей рвануть, и поднес к фитилю спичку, обрушив на многострадальную балканскую землю новые беды. С развалом Югославии, до той поры худо-бедно, но объединявшей южных славян в единое целое, зашкаливший вдруг уровень межнациональных претензий привел к цепи кровопролитных конфликтов.

Эфемерное славянское братство на поверку оказалось мыльным пузырем. Сначала православные славяне сербы воевали против славян-католиков хорватов. Потом, прекратив на какое-то время взаимное избиение, бывшие противники объединились и ополчились против босняков – тоже славян, но уже мусульман. Единственным местом, где славяне по-настоящему противостояли кому-то другому, а не своим братьям-славянам, стало Косово, где сербы схлестнулись с мусульманами албанцами.

Денис старался о той войне не вспоминать, но волей-неволей ему периодически приходилось это делать – новости по ящику или по радио нет-нет да бередили память то репортажами из Гааги, то сообщениями о сожжении шиптарами, как сербы называли косовских албанцев, очередного православного храма в каком-нибудь косовском городе. К тому же та война поставила последнюю жирную точку в истории союзной Югославии.

Нравится это кому-то или нет, но американские бомбы, обрушившиеся на Сербию, после попытки сербов навести порядок в мятежном крае, подмятом под себя албанскими боевиками при поддержке североатлантических борцов за права человека, перекроили карту Европы в угоду большим дядькам из-за океана и их подпевалам здесь, на европейском континенте. Словом, пьеса закончилась, занавес упал, актеры и зрители разошлись… Кто был тогда прав, кто виноват, теперь поди разберись – у каждого была своя правда! А людям сегодняшнего дня те давние события видятся иначе, нежели тем, на чью долю выпало хлебнуть полной ложкой войны и беды…

Между тем свадьба под уши раздирающую медь оркестра с шумом и гамом погрузилась в полном составе на пароход, сияющий светом бесчисленных разноцветных лампочек, и отчалила в ночь, а Денис все продолжал в задумчивости сидеть на балконе с недопитым бокалом вина. И, словно в подтверждение невеселых его размышлений, не раз еще помаргивающее огоньками побережье оглашалось навевающими неизбывную тоску мелодиями, доставшимися нынешней Македонии в наследство от прошлых веков.

Сразу после завтрака он, как и планировал, вызвал такси и отправился в Охрид. Наступивший день «порадовал» московского гостя тридцатиградусной жарой. Поначалу, пока Денис бродил по набережной озера и узким старым улочкам городка, было еще терпимо. Но ближе к обеду, когда он забрался на вершину холма, чтобы осмотреть, совсем почти разрушенную древнюю крепость, столбик термометра преодолел отметку в тридцать четыре градуса, и дальнейшее ознакомление с городскими достопримечательностями обернулось истиной пыткой. Единственным спасением от зноя стали понатыканные чуть ли не на каждом углу кондиционированные кафешки, в которые он периодически наведывался, чтобы немного остыть и освежиться стаканчиком минералки.

К пяти часам пополудни основательно измочаленный Бардин вернулся в отель, и уже целый час сидел на открытой террасе ресторанчика в ожидании Бранко, который запаздывал. Хотя, если вдуматься, ничего особо удивительного в этом не было – в такую погоду желание спешить куда-либо странным образом исчезало само собой. Да и вообще, все вокруг располагало к неторопливости и спокойствию. Денис пригубил кофе. «Как же тут дивная природа!» – подумал он, в очередной раз окинув взглядом поросшие густыми лесами горы и кажущуюся необъятной водную гладь. Но, даже любуясь сей радующей глаз картиной, он вновь напомнил себе, что в Македонию его привело не праздное любопытство, а некое дело, и что побратиму не мешало бы уже появиться. О! А вот и он – легок на помине! Заметно повзрослевший, но такой же сухощавый, как и раньше, Бранко Джурич, белозубо улыбаясь, приближался к нему легкой походкой: