Билли заглядывает мне в глаза, как будто пытается понять, не вру ли я. Мне хочется спросить, как я могу врать тому, кто только что взял мою жизнь в свои руки, но от страха не могу даже рот открыть. От Билли можно ожидать всё что угодно. Он может взреветь, как медведь, а может спокойно развернуться и уйти. Может без предупреждения притянуть меня к себе, а может жестко оттолкнуть.
Приближаясь всё ближе, он скрывает за своей спиной весь коридор. Только я хочу поднять трясущуюся руку, чтобы оттолкнуть его, как Акерс опережает меня и обнимает. Жжение в глазах становится невыносимым, и я почти плачу, не в силах расторгнуть объятия с самим дьяволом во плоти.
Прости, Ривер Фосс. Может, как-нибудь в другой раз?
За завтраком только мелькающие тут и там Луиза и Зои не дают мне уйти в свои мысли. Когда миссис Хью, наша главная повариха, исчезает на кухне, они, как ураган, проносятся через кафетерий, опустошая вазочки с домашним печеньем. Да, Хью прекрасно готовит! Кажется, впервые она испекла это печенье на Рождество две тысячи двенадцатого. Я и не замечаю, как сама тянусь к вазочке на своём столике. Пока Хью стаскивает в раковину грязную посуду, я разрешаю себе всего одно крошечное печенье. А потом ещё, и ещё… Я запиваю чёрным чаем и уже хочу пойти по своим делам, как мне на глаза случайно попадается… Люк.
Как ни странно, именно о нём я и думаю весь последний час. Сидя за крайним столиком, он с таким интересом читает книгу, что не слышит даже носящихся по кафетерию девочек. Рукава его рубахи закатаны до локтей, и я вижу, как его руки обмотаны, как ниточками, нежно-голубыми венами. Под лучами утреннего солнца его волосы отливают тёплым медовым оттенком. Люк так мирно сидел за столом, когда я вошла, что я умудрилась его не заметить. Зато теперь я не могу от него оторваться, как будто тайна, написаная на его лице, жаждет, чтобы я её разгадала. Но пока он остаётся для меня всё тем же незнакомцем. Тем самым неприглядным мышонком, с которым и поговорить-то не о чем.
Проходя мимо столика Люка, я как бы невзначай спрашиваю:
– Как тебе книга?
– Очень грустная, – он даже не поднимает на меня глаза, когда перелистывает страницу. – Спасибо, что дали мне её. Хотите почитать?
– О, нет, спасибо. У меня полно дел.
– Жаль, – он оставляет позади ещё одну страницу. – Ну, тогда не буду отвлекать.
Пока я мою за собой посуду после завтрака, его совсем не похожий на Билли голос продолжает звучать в голове далёким, еле уловимым эхом. Я слышу Люка, словно находясь на дне океана. И, пожалуй, в этом голосе действительно есть что-то завораживающее. Что-то, о чём Люк никому не рассказывает. Что-то, о чём он предпочёл бы забыть.
Старшие ребята помогают мне перенести ящики с цветами из сарая к клумбам. Они пустеют с прошлой весны: аномальная для Хантингтона жара сделала своё дело. Бутоны нежно-розовых пионов так легко покачиваются на ветру, что мне уже не терпится начать рассаживать их. Фиалки соседствуют друг с другом в маленьком ящичке, гордые астры широко раскинули лепестки. Цветы благоухают, напоминая мне о проведённых за городом детстве. Я обожаю их, поэтому иногда мне хочется, чтобы цветы были повсюду. Когда я вдыхаю их запах, мне кажется, что я могу взлететь.
Если это Рай, я готова остаться.
В Хантингтоне я почему-то не чувствую всего этого, хотя там и нет проблем с тем, чтобы наслаждаться природой. Стоит только выйти за двор, как из небольшого городка ты попадаешь в сказочный лес, окружённый холмами и скалами. Но только здесь я чувствую себя свободно. Здесь я вижу бескрайние зелёные луга как на ладони, особенно мне нравится наблюдать за скачущими лошадьми, которых разводят на ферме неподалёку. Когда их выводят на прогулку, под ногами дрожит земля, но это определённо того стоит.
