– И собираете все кочки? – усмехнулся он. – Дорога здесь лучше, мы имеем полное право ехать, прижимаясь к краю, и все водители должны с нами считаться!
– Разве?
– Еще бы! Так как насчет того, чтобы прокатиться с ветерком?
Я в первый раз видела маму такой веселой. Она хохотала на всю улицу. Донских направил коляску в сторону поликлиники и махнул мне головой, чтобы догоняла.
– Не староват для тебя? – раздался ледяной голос за спиной.
Я повернулась к ней, готовая с честью дать бой.
– Почему это?
Меня изумила решительность, появившаяся в собственном голосе.
– Тебе семнадцать. А ему сколько? – Она с вызовом посмотрела на меня. – Девятнадцать? Больше?
– И что?
– Да это как минимум противозаконно!
– Мы не делаем ничего такого…
– Я поговорю с мамой, – твердо сказала она, поправив сумку на плече.
Я ошарашенно глядела на неё. Почему она всегда так поступала со мной? Откуда столько ненависти? Никто не виноват в том, что ее мир рухнул после ухода отца. Мне тоже было несладко!
Да, он не выдержал этой ноши, решил, что не потянет жену, оставшуюся инвалидом после аварии, и двух маленьких детей. Да, Ане пришлось водиться с младшей сестрой вместо того, чтобы гулять со сверстниками. Но в этом не было виновных. И уж точно не на меня ей стоило выливать свой гнев.
– Ты не посмеешь! Почему ты вечно лезешь не в своё дело?! – прошептала я, сжимая пальцы в кулаки.
Она лишь надменно улыбнулась в ответ и легкой походкой направилась к подъезду. Её не волновало моё душевное состояние. Она привыкла быть победительницей по жизни.
Ужасно напуганная её словами, я просто смотрела ей вслед.
Две сестры.
Две маленькие девочки, которые прятались с фонариком под одеялом от монстров, реальных и выдуманных. Они делили всё пополам: одежду, игры, последний кусочек хрустящего серого хлеба. Они считали звезды, лёжа на узкой кровати возле окна, грелись у раскаленного радиатора и держались за руки во сне.
Они всё делали вместе и отчаянно старались, пытаясь заполнить пустоту в разбитом сердце матери. Две кровиночки, такие разные и такие одинаковые… Когда они успели стать такими чужими друг другу?
7
– Ты уверен, что обязательно надевать эту странную штуку? – смутилась я, в который раз краснея под его светоносным взглядом.
Серега повернулся и радостно хлопнул ресницами.
– Если ты хочешь прокатиться по городу, то да!
Отложив шлем на деревянную полку, я опасливо приблизилась к мотоциклу.
– Тогда давай сначала прокатимся в поле. Там, где дорога, видел?
– Хорошо. – Он остановил меня жестом руки. – Только ступай осторожно, сразу на подножку, иначе обожжешься.
От беглого взгляда брошенного им на мои бледные ноги я смутилась еще сильнее. Как же эти женщины из рекламы умудряются так элегантно запрыгивать на Харлей? Все эти мотоциклы такие огромные! Даже наши отечественные.
Не смело ступив на подножку, я вцепилась в Серегины плечи, подтянулась, перекинула ногу и неуклюже уселась. Пожалуй, косматые чешуйчатые носороги сделали бы это грациознее! Но что поделаешь, такой уж пассажир достался сегодня водителю. Придется ему потерпеть.
Мотоцикл, кажется, даже не заметил тяжести моего тела. Серега повернул ключ в зажигании, резво топнул, и железная махина громко заурчала.
Ловко спрятав ногой ножку стартера, Донских повернул ручку зажигания, и мы двинулись с места. Плавно, но меня все равно потянуло назад. Ойкнув, я обхватила его за талию, забыв о смущении.
