Дурдом!
– Максим, вы скоро? – позвала она, шагнув в сторону ванной комнаты.
Тишина. Она выждала пару минут, подошла к двери, постучала.
– Максим?
Еще через минуту звякнул замок, Анастасия успела отступить назад, прежде чем дверь резко распахнулась.
– Че орешь? – раздался грубый мужской голос из ванной. – Поссать не дает спокойно.
Гонцова выкатила глаза, попятилась. Упершись спиной в холодную стену, она наблюдала, как из освещенного туалета вразвалочку выходит мужчина – высокий, плечистый, бритый налысо, с прищуренным насмешливым взглядом. Он осмотрел ее с головы до ног, задержался на небольшой, но хорошо заметной под мокрой футболкой груди, посмотрел в глаза и подмигнул. Затем как ни в чем не бывало шагнул в сторону, включил свет в коридоре.
Анастасия, секунду назад допустившая невероятную мысль, что перед ней незнакомый мужчина, поняла, что видит по-прежнему Смолова. Но выглядел он тем не менее как-то иначе. Она не могла понять, как именно, но иначе. Даже голос изменился, стал ниже, зычнее.
Выпрямив спину, Смолов прошествовал мимо нее в гостиную и пощелкал выключателем.
– Гроза, мать ее… – донеслось до Гонцовой.
Она осторожно вступила в комнату вслед за мужчиной. Рассматривая его со спины, подумала, что Максим стал выше ростом, но тотчас отогнала абсурдную мысль. Кашлянула и сказала:
– Максим, нам надо закончить наше дело…
Смолов резко обернулся, зло рявкнул:
– Дело? Это ссыкло и шагу ступить не в состоянии без нытья и жалоб. Что у него вообще может быть за дело, кроме как сидеть и тыкать пальчиками в кнопочки?
Гонцова оторопела, тихо спросила:
– Вы сейчас о ком говорите?
– Ха! – дернул лысой головой Смолов. – «О ком говорите», надо же! Копать-потеть…
Он криво усмехнулся и прошел к столу, взял мертвый комп. Повертел в руках, захлопнул крышку и впихнул в мусорное ведро у кресла. Потом заграбастал флешку и засунул себе в карман брюк. Гонцова напряглась, обежала взглядом комнату и нашла свой рюкзак на полу у кровати. Сделав пару шагов, она подхватила его за лямку и закинула на плечо. В рюкзаке она носила табельное оружие, когда была одета так, как сейчас. Поведение Смолова настораживало. Он тем временем, игнорируя ее, будто находился в комнате один, направился широким шагом в кухню.
– Задолбал своим кофе, – донеслось оттуда недовольное ворчание, – сколько можно! Ничего сладкого нету?
Послышался звон посуды, затем плеск воды. Анастасия вошла в кухню, застала мужчину со стаканом в руке. Хотела что-то сказать, но не успела.
– Слышь, – обратился к ней Смолов, – на фига вы комп сожгли?
– Так, Максим, послушайте…
– Нет, лучше ты послушай. Сосунок этот, хоть и компьютерщик, но пустоголовый. Ты-то девка с мозгами вроде или нет? Напомнила бы ему отсоединить комп от сети в грозу!
Гонцова сжала челюсти, на худых щеках забегали желваки. Она вперилась в его лицо, одновременно и знакомое, и совершенно чужое. Острый подбородок, рассеченный шрамом, выдался вперед, глаза смотрели хищно, плотоядно. Его взгляд ей совсем не нравился.
– Знаете что, Максим, – строго проговорила она, – верните-ка флешку, я сама справлюсь.
– «Максим», – скривив губы, передразнил он и покачал головой. – Нет уж, дудки! Я тоже сам справлюсь. Ща к соседу, Димону, сбегаю, у него комп мощный, и решу все дела с Сашкиной работой. А ты, девочка, давай, топай домой в куклы играть.
– Так, вернул флешку, быстро, – процедила Гонцова, незаметно просунув ладонь в рюкзак.
