– Не знаю, – сказал я, – но я спрошу у него.
– Если у него есть, то я хотел бы прочесть ее, – сказал Торндайк. – Все пункты крайне странны и, как сказал Джервис, завещатель точно хотел уничтожить ими собственные свои распоряжения, если только они были правильно записаны. Кроме того, эти пункты поразительно соответствуют всем обстоятельствам исчезновения. Ведь вы, наверное, тоже обратили на это внимание?
– Скажу только, что Хёрсту будет очень на руку, если тело не найдется.
– Да, конечно, но есть еще и другие пункты, которые очень знаменательны. Однако слишком преждевременно обсуждать все это завещание, раз мы не видели ни самого документа, ни заверенной копии.
– Если существует копия, – сказал я, – то я постараюсь раздобыть ее. Но Беллингэм ужасно боится, как бы его не заподозрили в желании воспользоваться даровым советом.
– Это вполне естественно, – сказал Торндайк, – и делает ему честь, но вы должны как-нибудь постараться победить его щепетильность. Я надеюсь, что вам это удастся. По-видимому, вы как будто стали у них совсем своим человеком.
– Они очень интересные люди, – сказал я, – очень культурные и питают большую склонность к археологии. Это, кажется, у них в крови.
– Да, – сказал Торндайк – Но этой фамильной тенденцией они скорее обязаны окружающей их обстановке, чем наследственности. Значит, Годфри Беллингэм вам нравится?
– Да, он немного раздражителен и легко поддается внезапным импульсам, но в общем очень приятный человек.
– А дочь? – спросил Джервис. – Что она из себя представляет?
– О, она очень ученая девушка. Она работает в музеях и составляет библиографию.
– А! – воскликнул Джервис неодобрительным тоном. – Знаю я эту породу. Пальцы в чернильных пятнах. Ни намека на бюст! Кожа да кости! И в очках!
Я простодушно попался на эту удочку.
– Вы сильно ошибаетесь! – с негодованием воскликнул я, сравнив мысленно отвратительный рисунок Джервиса с прелестным оригиналом. – Она необыкновенно красивая девушка, с манерами настоящей леди. Возможно, что она была чересчур холодна и сдержанна со мной, но ведь я только знакомый, даже, в сущности, совсем посторонний для них человек.
– Но я вас спрашиваю о ее внешности, – настаивал Джервис. – Какая она? Маленькая? Толстая? Рыжая? Опишите ее хорошенько.
– Ростом она приблизительно пять футов семь дюймов, она стройная, хотя довольно полная, держится очень прямо. Движения у нее грациозны; волосы черные, носит она их на прямой пробор, немного откидывая назад, цвет лица бледный, глаза темно-серые, брови прямые, точеный прямой нос, небольшой полный ротик, закругленный подбородок.
– Черт возьми, чему вы так радуетесь, Джервис?
Друг мой внезапно раскрыл свои карты и чуть не расплылся от удовольствия.
– Если существует копия этого завещания, Торндайк, – сказал Джервис, – мы ее раздобудем. Я полагаю, что вы со мной согласны, уважаемый патрон?
– Я уже сказал, – был ответ, – что всецело полагаюсь на Барклея. А теперь покончим с делами. Вот наш ресторанчик.
Он толкнул незатейливую стеклянную дверь, и мы вошли вслед за ним в ресторан. Воздух был пропитан аппетитным запахом мяса, смешанным с менее аппетитным запахом горелого масла.
Часа через два я распрощался со своими друзьями около здания суда.
– Я не приглашаю вас к себе, – сказал Торндайк, – так как у нас сегодня консультация. Но вы заходите к нам поскорее. Не дожидайтесь копии завещания.
