– Значит, там был один человек? – поинтересовался товарищ Венцлав, не поднимая глаз от блокнота.
– Ну… один, – без всякого энтузиазма подтвердил Чудов.
– Приметы помните?
– А хрен его помнит! – буркнул Пров Самсонович. – Черный полушубок у него был. Не иначе из этих…
– Черных гусар, – подсказал Степа.
– Во-во… – кивнула тыква. – Да! У него перстень был на руке…
– Забавно, – прокомментировал Венцлав. – А ну-ка, товарищ Чудов, взгляните…
Он показал нечто, нарисованное на листке блокнота. Пров Самсонович всмотрелся и охнул:
– Он и есть! Ну, товарищ Венцлав, и глаз у вас!..
Косухин, не выдержав, тоже взглянул. Карандаш Венцлава изобразил красивое лицо с тонкими, явно чуждыми чертами, небольшим, брезгливо сжатым ртом и чуть узковатыми глазами.
– У-у, белая кость! – вырвалось у Степы.
– Поздравляю, Пров Самсонович, – усмехнулся командир 305-го. – Вы имели честь познакомиться с капитаном Арцеуловым. С тем самым, что был послан Колчаком для связи с Ирманом.
«Операция „Владимир Мономах“, – понял Степа. – Вот гад!»
– Оказывается, господин Арцеулов все-таки попал в Иркутск. Интересно, очень интересно…
– Размножить патрет! – донеслось из-под бинтов. – Размножить, розыск объявить!..
– Да-да… – кивнул Венцлав. – Степан Иванович, разрешите…
Не обращая внимания на булькающего и бубнящего Прова Самсоновича, он вывел Косухина в коридор и надежно прикрыл дверь.
– Мои люди еще не подошли, – Венцлав говорил тихо, еле слышно. – Вы можете к завтрашнему вечеру собрать десяток надежных товарищей?
– Так точно, – чуть подумав, ответил Степа. – Возьму своих, черемховцев…
– Сделаем так… Завтра, в десять вечера, вы подходите к тому месту, где на товарища Чудова напал этот белый гад. Место найдете?
Косухин кивнул.
– Не знаю, буду ли сам, но я пришлю туда собаку. Поищем след…
– Да какой там след? – удивился Степа. – Почти целый день прошел! Да и снег…
– А мы попробуем, – товарищ Венцлав мрачно усмехнулся, и Косухину сразу же расхотелось спорить.
Весь день Степа бегал по городу, заменяя временно выбывшего из пролетарского строя товарища Чудова. Ночь прошла не лучше. Со стороны Иннокентьевской уже слышались разрывы снарядов – это наступал Каппель. Приходилось решать уйму вопросов, организовывать новые отряды из сознательных пролетариев, которые отчего-то каждый раз оказывались недостаточно сознательными, да еще вдобавок выступать на митингах. На следующее утро, вспомнив о приказе Венцлава, Косухин поймал вечно спешившего врага революции Федоровича и договорился, что тот выделит к вечеру десяток бойцов из бывшего Степиного отряда.
Когда стемнело, Степа уже еле волочил ноги от усталости. Очень хотелось спать, но указанное время приближалось, и Косухин, дождавшись обещанной подмоги – Федорович не обманул – двинулся туда, где белая контра напала на дорогого товарища Чудова.
Место схватки уже успело покрыться легким снежком. Вокруг была масса следов, оставленных дружинниками и просто любопытными. Косухин пожал плечами – в затею с ищейкой верилось слабо. Между тем время подходило к девяти. Бойцы отряда, не понимавшие цели этой странной экспедиции, начали перешучиваться. Степа ждал, поглядывая по сторонам, но товарища Венцлава все не было.
Внезапно послышался легкий шорох. Из темноты прямо к ногам Косухина вынырнула огромная черная собака. На ней не было ни намордника, ни ошейника, и Степа поневоле испугался. Но поздняя гостья внимательно посмотрела ему в глаза, а затем неторопливо подбежала к месту схватки. Все разговоры разом стихли.
