Собаки и в самом деле были уже во дворе. При виде капитана они тут же отбежали в сторону и беззвучно оскалились. Знакомые красноватые глаза недобро мерцали затаенным огнем.
– Гипноз, значит, – пробормотал Арцеулов, осторожно подходя к калитке. – Поглядим, какой тут гипноз…
К его удивлению калитка была заперта. Арцеулов вспомнил высокий глухой забор, окружавший дом и поневоле присвистнул. Первой мыслью капитана было перестрелять незваных гостей, но он тут же сообразил, что стрельба средь бела дня неизбежно привлечет внимание патрулей. Оставалось попросту выгнать заброд. Арцеулов распахнул калитку и в ту же секунду почувствовал резкое движение воздуха, как будто рядом пронесся сильный порыв ветра. Он взглянул во двор и обомлел – собак не было. Ростислав выглянул на улицу. Там тоже было пусто, лишь на снегу темнело несколько собачьих следов.
– Ну и ну! – Арцеулов, покачав головой, хотел было закрыть калитку, но внезапно ему показалось, что рядом кто-то стоит. Ростислав повернулся и вздрогнул. В глаза бросился зеленый цвет шинели и красные офицерские нашивки.
– Как дела, брат-вояк? – странный чех стоял у самой калитки и улыбался. Правда, глаза, как и тогда, в Нижнеудинске, показались Ростиславу какими-то тусклыми и неподвижными.
– Здравствуйте! – выдохнул Арцеулов.
– Надо уходить, брат-вояк, – чех вновь усмехнулся, но тут же лицо стало серьезным. – Вас нашли… Ты можешь уйти один. У твоих товарищей своя судьба. Учти – им не грозит смерть. Смерть грозит тебе.
– Я не уйду один, – покачал головой Ростислав.
– Хорошо, – кивнул легионер. – В подвале дома есть подземный ход. Он давно замурован, но кладка там новее и камни другие. Вы можете успеть. Спеши, они уже идут…
Арцеулов посмотрел на улицу, но не заметил ничего опасного. Он повернулся к странному чеху, чтобы спросить, наконец, кто он такой и что все это значит, но спрашивать оказалось некого – там, где только что стоял подпоручик, было пусто.
Разбираться было некогда. Капитан захлопнул калитку, задвинул засов и поспешил в дом. Его встретили тревожные взгляды. Казим-бек уже возился с пулеметом, заправляя ленту.
– Вы видели? – заспешил Арцеулов. – Собаки… Калитка… Они исчезли…
– Странно, – заметил профессор. – Я наблюдал. Вы вышли во двор, собаки отбежали…
– Да-да, – кивнул капитан, – а потом…
– Я смотрел на вас, сударь, – продолжал Семирадский. – Вы открыли калитку… Я не заметил никаких собак.
– Я тоже, – согласилась Берг. – Я смотрела на вас, а затем собаки исчезли.
– Это не важно, – прервал ее Лебедев. – Что вы увидели на улице, господин Арцеулов?
– Я разговаривал… – начал было Ростислав, но осекся.
– Но вы были там один! – удивилась Берг. – Вы постояли, поглядели по сторонам…
– Ладно, – капитан понял, что объясняться нет времени. – Нас обнаружили. Господа, прошу занять позиции. Господин Казим-бек, вы идете ко второму пулемету. Всех остальных прошу покуда перейти во внутренние комнаты.
– Я не уйду, – негромко возразил Лебедев. – Вы правильно намекали относительно моего боевого опыта. Я просто летчик, но из винтовки стреляю не хуже Казим-бека.
– Господин полковник, можно вас на минуту?
Арцеулов отвел Лебедева в соседнюю комнату.
– Слушайте… Очевидно, они окружат дом. До темноты нам не уйти, а это еще час-полтора…
– Я это понял, капитан, – по лицу Лебедева мелькнула невеселая улыбка. – Жаль, я не имею права сдать нас всех в плен…
