– Что будем делать? – спросил директор.
– А ты что предлагаешь? – поинтересовался министр.
– Давай произведём обмен кое-какой информацией, – предложил директор.
– Кое-какой? – переспросил министр. – Давай, обменяемся кое-какой информацией.
– Куда уехал твой майор? – спросил директор.
– Если бы я знал, – деланно удивился министр, – обещал позвонить, если что.
– Значит, обещал позвонить, – протяжно сказал директор, – ладно, дай почитать его рапорт.
– Нет рапорта, – развел руками министр, – он не любитель писать бумаги, устно докладывал.
– И что он докладывал? – не унимался директор.
– Не совсем я точно понял, – сказал министр, – но у этого мужика любовницу отравила мать Шарлотты Корде, и он при помощи кардинала Мазарини пристроил девочку к её родителям, а сам вернулся домой.
– Что за Шарлотта Корде? – не понял директор.
– Ну, та, что кинжалом в ванне убила палача Франции журналиста Жана-Поля Марата, – скромно сказал министр.
– И где он про всё это читал? – саркастически спросил директор.
– Да всё там же, в Интернете, – сказал министр.
На том и расстались.
– Похоже, что я ему слишком много рассказал, – подумал министр, – а он мне вообще ничего не рассказал. Вероятно, и рассказывать-то нечего.
Сбор оперативной группы федеральной службы безопасности страны был произведён в двадцать один час. Всё было как всегда в старой сказке: наступила ночь, взошла луна, а в стране дураков закипела работа.
Состав оперативной группы был тот же: первые заместители, просто заместители и начальники основных управлений.
– Так вот, – с расстановкой сказал директор, раскачиваясь с каблука ботинка на его носок, – так вот, менты нас опередили и, причем, опередили с наименьшим задействованием сил и средств и расходованием денег, на что особо обратил внимание президент. Но я бы не был вашим начальником, если бы не старался в интересах службы. Есть наводка, добытая через мои личные источники. Нам нужна Шарлотта де Кор, мать известной террористки Шарлотты Корде, которая убила французского чекиста и журналиста Жана-Поля Марата. Даже картина была по этому поводу написана: умирающий Марат с кинжалом в груди подписывает своей кровью смертный приговор дворянам и всем несогласным с революцией.
После этого во Франции начался красный террор. Но почему-то об этом терроре французы не любят вспоминать, а всё пытаются перевести стрелки на наши органы, как самые кровожадные. Если рассмотреть этот вопрос объективно, то количество обезглавленных французов намного больше тех расстрелянных, что захоронены на полигонах ВЧК-НКВД. Милиционеры должны нести ответственность за это наравне со всеми сотрудниками правоохранительных органов. А их всё время чекистами называют, особенно дивизию имени Дзержинского.
Перестройка не перестройка, а дело Ленина-Сталина-Дзержинского живёт и процветает. И поверьте мне, старому чекисту, мы ещё доживем до того времени, когда над башнями Кремля засияют красные рубиновые звезды, а со знака «Почетный сотрудник госбезопасности» уберут двуглавую птицу и вернут звезду с серпом и молотом. Вот действительно пролетарский символ – серп и молот. Серпом по горлу и молотком по яйцам, чтобы уменьшить рождаемость контрреволюционных элементов.
Тут меня недавно спрашивали, а не перенести ли нам День чекиста с 20 декабря на какой-нибудь другой день и вообще, не убрать ли нам из лексикона слово «чекист», потому что ЧК запятнала себя массовыми репрессиями против собственного народа, и чекист воспринимается как термин «палач».
