Окончательная реальность - страница 53

Всякий знает, за шоссе, на отшибе Готенбурга, между двумя тенистыми аллеями, за обелиском воину-освободителю стоит клуб. Летом, кстати, там неплохой репертуар. Итальянские и французские комедии, привозят частенько и русские фильмы про любовь. На верхотуре, то есть на втором этаже, две комнаты. Это редакция газеты «Вестник кооператора».

Здесь и служил Лучников журналистом. Я работал неподалеку в институте. Ученым! Точнее, не работал, а зарплату получал. Без малого восемь лет я не делал совсем ничего. Спросите, почему? Не хотел.

Лучников – большой фантазер. Вечерами на загаженной тараканами кухне он рассказывает байки – Бондаренко позавидует.

– Ты знаешь, чувак, сегодня в редакцию приходил один малый с отличной идеей. Хочет через газету привлечь внимание министерства. Идея, я тебе скажу, действительно хороша. Кооператив по разведению крымских устриц. Разводить – и ежедневно самолетами отправлять в Лондон.

– Да кто же позволит кооперативу продавать что-нибудь в Лондон?

– В том-то и дело! Надо разрешить. И наш орган кооперации берется повлиять на принятие необходимых поправок.

– Под органом ты газетенку свою имеешь в виду?

– Зря иронизируешь, Вильгельм. Сейчас, носом чую, времена другие наступают. Главный наш вернулся с совещания областного. Говорит, приезжал, мол, начальник ставропольский, Алларих Сергеевич, интеллигентный такой, говорит, мужик. Болтал, говорит, два часа. Дескать, усиливать надо роль кооперативов, ускорять экономическое развитие.

– Алларих Сергеевич молодой, что ли?

– Ну да, ох, попрет он скоро, верь мне. Убирать будут Лепу, чует мое сердце.

– Куда же мы без «дорогого Леопольда Ильича»? Кто же дело мира будет блюсти?

– Что ты все ерничаешь? Разговор серьезный, думаю деньги в кооператив этот устричный вложить.

– Откуда у тебя деньги, Андрюша, опомнись!

Когда речь заходила о деньгах, Лучников по-особому надувался и начинал рассказывать другую сказку.

– Знаешь ли, Вильгельм, род наш, Лучниковых, древний, восточный. Двоюродный дядя мой, боевой офицер, соратник Шапошникова, профессор-историк, персона, «вносящая огромную лепту в дело сохранения и процветания русской культуры», и в то же время сибиряк с огромными связями в восточном мире, но, главное, к тому же еще миллионер-коннозаводчик, способствующий…

– Умоляю, про дядю-коннозаводчика не надо. Про лошадей не могу слушать.

– Ну не хочешь про коннозаводчика, не слушай. Послушай про нефтяника. Знаешь, откуда название «ЛУКОЙЛ»?

– Неужели от Лучникова?

– Точно! В яблочко!

– Бред, – говорил я в таких случаях и хватался за голову.

В иные дни Лучников пребывал в более пессимистическом настроении. Наливал рюмку водки и говорил что-нибудь вроде:

– Эх, денег совсем не платят. Жить невозможно, цены вон как растут. Блин, надо в партию вступать. Стану Атиллой, или нет, Агенобарбом. Агенобарб Лучников – звучит! Честное слово, вступил бы в партию, но стыдно.

По утрам Лучников делал зарядку.

– Нужно быть в форме, Вильгельм. Мы еще ого-го, мы еще себя покажем, – говорил он и указывал на неизвестно где раздобытый и приклеенный к стене плакат журнала «Плейбой». Лилиана Мюллер – девушка апреля 1974-го.

Я физкультурой не занимался. Вместо физкультуры – велосипед. Если уж отправлялся на работу, то на велосипеде. Хороший дорожный аппарат, харьковского производства, стал для меня главным средством передвижения. Бывало, выедешь утром – сначала по проселочной дорожке, затем минут десять по шоссе с ветерком и выкатываешься на проспект. Красота! Здания высокие, как в Москве, на них огромные, во всю стену плакаты. Слева Леопольд Ильич учит: «Экономия – основа экономики». Справа предостерегает: «Ребята, давайте жить дружно!»