Добрый барин пришел больше в недоумение и расстройство, чем в гнев. Он думал над поступком мальчиков и над их наказанием.
– Что ты мучаешься? – удивлялась Ольга Сергеевна. – Выпороть их надобно при всей деревне.
– У тебя всегда одно на уме. Мне же понять их хочется.
– Так одно не мешает другому. Сначала спрос, потом наказание. Как ты их еще можешь заставить бояться и уважать тебя?
– Возможно же уважение без страха.
– Не для русского мужика. Его нужно держать в строгости и страхе. Ты же всех готов отпустить. Каждый год даешь вольную молодой семье, – Ольга Сергеевна вздохнула. – Разоришь ты нас, прежде чем замуж выйдут дочки. Бесприданницами будут.
– Успокойся, пожалуйста.
– Так покажи им всем, что ты их хозяин.
– Ну, хорошо, – Николай Андреевич сдался.
Через день после обещания наказать мальчиков за побег Николай Андреевич отправился в деревню верхом.
Все было уже готово к его приезду. Перед собравшимися жителями стояли скамейка и бадья с розгами. Староста с сыновьями ожидали барина.
Между старостой и земляками шел разговор.
– Не надо было тебе, Степан, рассказывать про побег, – говорил один мужик.
– Все бы обошлось, – качал головой второй.
– Или ты не любишь детей своих? – спрашивала женщина.
– Как же можно их не любить? – отвечал Степан. – Дети же свои.
– Так наказал бы сам своих детей за глупость.
– Пусть барин наш наказывает. Он добрый, сильно не накажет.
Последнюю фразу услышал подъехавший Николай Андреевич.
Все поклонились ему в пояс.
– Доброта может и сильно наказать, Степан, – сказал Николай Андреевич, спрыгнув с лошади.
– Ты всегда хорошо относился к нам, барин.
– Твои же сыновья побегом мне за добро отплатили, – он хмуро посмотрел на Никиту.
– Свобода милее любой неволи, – мальчик смело смотрел ему в глаза.
– Куда же ты бежать собрался?
– К брату в город, которому ты, барин, вольную дал.
– Чтобы стал делать? Лишний рот в семье.
– Подмастерьем бы стал.
– Ты бы стал работать, а братья бы что делали?
Никита опустил голову, не зная, что ответить.
– То-то же. Им еще в семье расти следует. Тебе же помогать им. Примером им быть. Понял?
– Понял? – вздохнул Никита.
– А вы поняли?
Младшие братья закивали головами.
Николай Андреевич вдруг рассмеялся.
– Коли поняли, так ступайте домой. Не стану вас наказывать.
Староста обрадовался, поклонился до земли вместе с сыновьями. Жена старосты, стоящая впереди толпы, присоединилась к ним. На ее заплаканном лице сияла улыбка.
– Спасибо, барин, Николай Андреевич. На всю жизнь запомним милость твою.
– Помните, не то в другой раз не пощажу. Твоя жена?
– Да, Марфой звать, – ответила женщина.
– Как же вы могли мать заставить слезы проливать? Кажется, поторопился я простить вас.
– Нет, барин, – поспешно сказала Марфа, – я больше не буду плакать.
– Не возьму слова назад. Ступайте.
Дома Николая Андреевича снова ждало не удовольствие супруги.
– Громко ли кричали наказуемые крепостные? – спросила Ольга Сергеевна.
– Я их простил.
– Простил? Ты же мне обещал.
– Они осознали свою вину. Когда-нибудь за мое добро они добром отплатят. Вот увидишь.
– Тебе бы священником, а не барином быть.
– Так я и хотел сначала.
– Кто же помешал?
– Тебя увидел, – рассмеялся мужчина. Он хотел обнять жену, но та отстранилась.
– Надеюсь, что ты окажешься прав. Никто больше не посмеет сбежать.
