– Без членов! – раздался мерзкий крик молодого полковника, размахивавшего мечом и отдававшего им приказы.
Прозвучав очередной залп стрел. Эдвард слышал его даже отсюда, из руин. Он слышал, как свистели стрелы и этот свист останавливал не только его дыхание, но и всех солдат. Стрелы градом накрыли остатки полка: несколько лучников упали с позиций, несколько щитоносцев свалились на землю, тот молодой полковник упал на колени с торчащей из глаза стрелой.
“Боже. На его месте мог бы оказаться я”.
Раздался отвратительный лязг со стороны щитов. Громадные алуанские рыцари пробились через стену щитов, и принялись рубить щитоносцев, расширяя брешь в обороне. Солдаты, подобно воде, вытекающей из бочки, хлынули через дыру. Вода обратилась в ледяное копьё и вонзилась в самое сердце полка, погружая стычку в настоящую мясорубку.
Один рыцарь вынырнул из хаоса прямо на Эдварда. Они переглянулись. А затем рыцарь, сорвавшись с места, побежал на принца. Бренчание доспехов и рёв рыцаря вынудили его сердце бешено колотится. Так или иначе, принц попятился и, обнажив меч, выставил его перед собой.
Эдвард заметил, что рыцарь готовится к выпаду и, увернувшись, ударил бойца по латному боку, когда он проносился мимо. Рыцарь сразу же обернулся и, подняв меч, сразу же попытался рубануть Эдварда. Принц тупо нырнул под глупый взмах и оказался за спиной рыцаря, но ударить он не успел. Рыцарь пнул его плечом в грудь, и он свалился на древние плиты. Латник поднял меч дабы добить ошарашенного принца. Эдвард различил в пении луков один свист, которых был пронзительней и ближе всех других. В щель рыцарского шлема вонзилась стрела. Эдвард пнул рыцаря в пах и тот, попятившись, замертво свалился.
Из неоткуда явился парен с тёмно-зелёным плащом и с серой маской, скрывавающей нижнюю часть его лица. Соловей посмотрел на Эдварда красными, как рубины, глазами. Его взгляд был холодным и пронзающим до мурашек.
“Люциус…”
Люциус двинул в гущу сражения, когда оттуда был вытолкнут рыцарь. Он сразу же замахнулся на Люциуса, но промахнувшись, получил кинжал в висок. Нужно было надевать шлем, дурень. Эдвард отполз к раненному солдату: его ноги дрожали, а сердце бешено колотилось. Он ничего не мог сделать, кроме как наделать в штаны. Мимо него просвистела стрела. Принц обернулся и обнаружил, что раненный солдат уже не ноет от боли – он мёртв.
“А ведь им мог оказаться я…” – опять подумал принц.
Он боялся смерти, как и все другие. Он посмотрел на кровавый хаос, учинённый варлийцами и алуанцами. Он видел, как Люциус уклонялся от разящих клинков, наносил смертоносные удары с неимоверной скоростью. Где-то в хаосе он заметил рыцаря, что сражался с одним только щитов, ведь меч он потерял, а жить хотел. Но всё это сразу же затмилось, когда он увидел варлийца, которого протыкают мечами тройка алуанцев. Один меч проткнул голову, второй вошёл в плечо и вышел где-то из поясницы, а третий был воткнут в живот. Самое ужасное, что солдат этот ревел и двигал зрачками. Он умер лишь тогда, когда солдат дёрнул меч в сторону, превратив его голову неразборчивое месиво. Эта троица заметила принца и начала пробиваться к нему, раскидывая всех солдат.
Принц с трудом поднялся на ноги и, подняв меч мёртвого солдата, побежал на троицу. Если и умереть жестоко, то хотя бы с чистыми портками. Первого Эдвард рубанул по груди, когда он замахнулся. Тёплая кровь, брызнувшая на его лицо, принесла некое наслаждение и удовольствие. Он немедля отступил и, когда второй взмахнул клинком, подпрыгнул к нему и вонзил меч под рёбра. Острие выглянуло из горла
