– Да что гадать-то? – фыркнул Иван. – Уши уже завяли о нем слушать. Да и зуб вам даю, если менты что и делают, так это сидят вокруг той писательницы и пылинки с нее сдувают в надежде, что ее снова захотят похитить.
– Писательницы? – вскинул бровью носатый.
– А вроде больше всех трындел об этом деле, – вновь разразился смехом Леня, осушив очередной стакан хмельного. – Писательница Лебедева, которой он там чуть ли не в любви признавался. Хотя не удивлюсь, что они были заодно, и теперь она помогла ему сбежать.
– Долго же она не чесалась в таком случае, – хмыкнул носатый.
– Вы к ней несправедливы, – неожиданно подал голос Максим.
Все посмотрели на него. Он нервно вжался в швабру, но не увел привычно взгляд, даже, казалось, только сильнее осмелел.
– Она пережила такое серьезное преступление, видела, как все происходило, а вы смеетесь над ней. Это неправильно, – голос его не дрогнул, напротив, был слишком ровный в подобной ситуации, и только местами выдавал его раздражение.
«Мальчиш, похоже, обрел яйца», – улыбнулся про себя Иван.
Подобные перемены ему были по душе.
– Тебе она нравится, что ли? – тем временем примирительно спросил Леня.
– Не она, а ее книги, – вернулся к подметанию Максим. – И, если бы вы прочитали ту, написанную о похищении, вы бы поняли, почему я заступаюсь.
– Как только научусь читать, так сразу, – уже вскользь бросил Леня и стуком по барной стойке напомнил о добавке.
И пусть больше они не поднимали эту тему, Иван предпочел к ней вернуться, когда закрыл бар. Вместе с Леной он подсчитывал кассу, но как только заметил силуэт, стряхивающий крошки с барной стойки, сразу же отвлекся.
– Что это на тебя нашло? Этим пьяным рожам ты ничего не докажешь.
Максим не оторвался от занятия, только сухо ответил:
– Я знаю. Но я слишком проникся ее историей.
Лена, женщина чуть старше сорока лет с ярко выраженными формами и вполне милым полноватым лицом, подняла голову, устремила на мужчин взгляд голубых глаз.
– Что у вас произошло? – тихо спросила она – так уж звучал ее голос, даже комариный писк мог легко заглушить его.
– Да мальчиш вспылил, когда ту писаку обвинили в соучастии в преступлениях беглеца.
– Зачем вообще это обсуждать? – она нахмурилась, из-за чего очки ее скатились практически к самому кончику носа. – Только и слышу, что об этом Иванченко.
– Вот и здесь также, Лена, – Иван вздохнул, отошел к одному из кранов, чтобы налить себе немного хмельного. – Все только и говорят о нем. Я же сказал о писаке, не зная, что мальчиша это может обидеть.
– Это не обидело меня. Просто я уверен, что версию нам представили правильную. И я согласен с вами, – Максим поднял взгляд. – Наверняка, полиция крутится вокруг нее. Но это бессмысленно. Любому идиоту эта версия придет в голову. Хотя есть еще одна выжившая – Попова, кажется.
Иван одобрительно хмыкнул, залпом осушив полстакана. Но вновь все омрачил тихий голос Лены.
– Хватит вам, в самом деле. Не о чем больше говорить? Полиция без наших разговоров разберется.
– Простите, я просто разговор поддержал, – Максим снова уткнулся взглядом в стойку, стал усиленей тереть.
Но быстро оставил это занятие, подхватил ведро и нырнул в подсобку. Иван проследил за ним взглядом, после посмотрел на Лену. Та вновь занималась подсчетами, что-то бубня себе под нос.
– И что между вами происходит? – вопрос не застал Лену врасплох.
Напротив, она впилась взглядом в Ивана, не уступая ему ни в чем. Только такая женщина и могла продержаться бок-о-бок с Иваном все эти годы.
