– Клара! Девочки! Что вы здесь делаете? – В дверном проёме, прижав дрожащие руки к груди, стояла бабушка.
Тётя Клара с виноватым видом поднялась на ноги и, тяжело опираясь на палку, повернулась к сестре.
– Эвелин, они были на чердаке, когда я пришла… но вот что ты тут делаешь? Помнится, ты поклялась никогда сюда не возвращаться.
Потрясение и ещё что-то неопределённое отразилось на бабушкином лице.
– Я услышала шум, вот и поднялась выяснить, в чём дело… и, выходит, не зря. Я ведь настоятельно просила тебя ничего девочкам не рассказывать! – упрекнула она сестру.
– Они уже сами нашли дверь, Эви. Что я могла поделать? Октавии скоро исполнится десять лет. Она всё равно узнала бы обо всём в свой день рождения. Девочки уже не маленькие, мы не можем держать их в неведении вечно, – печально произнесла тётя Клара.
Бабушка уставилась на крошечную золотую дверцу, сияющую, словно крошечное созвездие, в углу комнаты. Наконец она оторвала от неё взгляд и повернулась к сестре.
– Женевьева будет недовольна. Сколько ты успела им рассказать?
Октавия навострила уши при упоминании о матери, но не решилась встревать в этот интересный диалог.
– Только самую суть, но они должны знать и остальное! – с вызовом ответила тётя Клара.
Бабушка отрицательно покачала головой.
– Нет, я запрещаю! Девочки, марш по своим комнатам! Мне нужно позвонить Женевьеве и рассказать ей, что ты себе позволяешь, Клара! Ты здесь меньше суток, а замок Блум уже погрузился в хаос! – И бабушка стала подталкивать девочек к выходу из комнаты.
– Но, бабушка, мы ведь тоже Блумы и должны услышать окончание сказки, – умоляла Октавия, упираясь ногами в холодный каменный пол.
– Это не одна из твоих фантазий, Октавия, это реальность, и я должна поговорить с твоей мамой и тётей, пока всё не покатилось кувырком… опять, – ответила бабушка и, спохватившись, плотно сомкнула губы. Не допуская возражений, она решительно повела четырёх ошеломлённых внучек из комнаты. Следом тащилась Бронуэн, явно озадаченная этими ночными похождениями.
– Поговорим утром, – бросила бабушка сестре через плечо.
Тётя Клара переглянулась с Роуэном. Он наклонил мохнатую голову и быстро застрекотал.
– Вот именно, Роуэн. На сей раз я действительно это сделала, – ответила ему тётя Клара, выходя следом за остальными из помещения на чердаке. Ещё раз бросив взгляд на сияющую золотую дверцу в плинтусе, она закрыла за собой дверь.
* * *
Октавия дождалась, когда бабушка выйдет из комнаты, выпрыгнула из постели и быстро забралась в кровать к Фелисити.
– Я знала, что это волшебная дверь! – восторженно прошептала она.
Бронуэн, лежавшая у кровати, сонно подняла голову, но не увидела ничего интересного и, снова свернувшись клубочком, задремала.
Фелисити, более рассудительная, чем её сестра, закусила губу.
– Но почему бабушка так рассердилась и зачем ей нужно поговорить с мамой? – задумчиво спросила она.
– Ах, ну у мамы ведь тоже огненно-рыжие волосы, как и у меня, – наверное, она нынешняя Хранительница ключа. Может, она захочет сама рассказать нам обо всём, – беззаботно ответила Октавия. Она была уверена, что в карамельно-розовом мире, в котором она жила, не может случиться ничего плохого.
Фелисити её объяснение не убедило, но спорить она не стала.
– У тебя ледяные ноги! Иди к себе, – задрожав, сказала она.
Октавия захихикала и послушно вернулась в свою удобную кровать в счастливом предвкушении завтрашних новых открытий.
