Теперь он лежал на твердой шконке, запертый в бетонной камере. Здесь его и допрашивали. Камеру слабо освещала лампа холодного белого света. Ясность в голове наступила недавно, поэтому Саня знакомился с комнатой заново, разглядывал трещины, поры в бетоне. Ещё недавно по стенам плясали черти и тысячи кровоточащих глаз. И зачем так жестоко? Сможет ли он теперь вообще оставаться психически здоровым?
И что с ним сделают? Посадят в тюрьму? В психушку? Это был не обычный спецназ, не обычная полиция. Это были специалисты, которые наверняка действуют скрытно, борются с со всякой чертовщиной, вроде Олега… Может, его просто казнят? Ведь спрашивали о «заразности» Плоти. Они думали, что его разум под контролем существа? А что, если всё действительно так? За этим и применяют психоделики в допросах – чтобы заглушить влияние твари, контролирующей разум?
Почему-то думалось, что, скорее всего Олега догнали и убили. Как полили из огнемёта! С другой стороны, если вдуматься – допрос вели так, будто тот ещё жив. Саня помнил вопросы, навроде «где предпочитает укрываться существо», «где расположены его логовища». В таком случае Олег – это его единственный шанс на спасение. Главное – это протянуть, пока его дружок набирает биомассу. И надеяться, что он действительно – друг…
Долго без дела валяться не пришлось – стальная дверь щёлкнула и со скрипом открылась. В помещение вошли два бойца в балаклавах и женщина в белом халате – то ли учёная, то ли врач. Достаточно вежливо поприветствовала, спросила о самочувствии, попросила встать, чтобы провести осмотр тела, координации движений, реакции. Удостоверившись, что всё в порядке – сказала идти следом. Бойцы даже не стали его толкать. Даже не надели наручники! Просто шли рядом, будто бы всегда наготове. А Саня плёлся за женщиной, предвкушая нечто страшное. Хотя на страх оставалось совсем мало сил. Самое страшное, будто бы, уже прошло.
Через несколько минут пути по коридорам и лестницам – Саню вывели в какой-то кабинет. За столом сидело два мужика, важного вида. Создавалось впечатление, что начальство. Костюмчики, галстучки… Какие-то ордена на полке, карты города, папки с бумагами.
– Добрый день, – начал плешивый мужик, с бледной кожей. – Как ваше самочувствие?
– Не буду врать, – робко ответил Саня. – Я себя плохо чувствую после препаратов…
– Приносим свои глубочайшие извинения, – сказал плешивый мужик. – Но это было необходимо. Мы должны были узнать всю правду. Речь шла о безопасности тысяч, а то и миллионов людей. Вы ведь представляете, на что способен Олег?
Даже имя вытянули! И когда успели? Саня уже мало помнил о том, что рассказал.
– Да, представляю, – Саня съёжился, опустив глаза.
– И зачем вы всё-таки сотрудничали с ним?
Саня не знал, что ответить и просто пожал плечами. Причины не было никакой. Будто бы… он просто боялся. Поначалу. А потом же он вошёл в колею и привык. Стало весело, Саня получал кайф. Но говорить об этом не решался.
– А мы – знаем истинную причину, – сказал бледнокожий. – Вы нам рассказали её под препаратами. У вас не было выбора. Существо воздействовало на вас психически. Словом – вы жертва.
Если Саня действительно говорил такое под препаратами, то снова не помнил. Но возражать не стал – это утверждение ему было на руку.
– Мы тщательно изучили степень вашего вмешательства в преступления, совершённые существом, – добавил всё это время молчавший мужчина в чёрном. – И сочли её незначительной. Вы были под властью этого существа и уже не могли давать отчёт своим действиям.
