Монахи встревоженно всколыхнулась. Послышались недоумённые перешёптывания и возгласы:
– Как же так? Божественная наука?
– Разве можно доказать божественное?
– Вера в сердце живёт, её линейкой не измеряешь!
– Ерунда какая: или наука, или Бог! Нельзя совместить несовместимое.
Я замолчал и растерянно огляделся.
Фивий сидел неподвижно, сцепил руки на животе, большие пальцы его рук вращались друг вокруг друга, он торжествующе смотрел на меня. В глазах монахов я видел только недоумение и недоверие. Ни искры понимания или поддержки. Я почувствовал, как сердца коснулась холодная тоска безнадёжности. Как я могу рассказывать этим людям об открытии отца Фивия, если они не могут принять даже факт возможности познания Бытия. Если я сейчас и расскажу, то это будут слова, брошенные на ветер. Меня никто не поймёт. Никто не услышит. Скорее возникнет неприязнь, чем интерес. Надо что-то делать! Но как достучаться до их сознания?
Мой взгляд упал на отца Ануфрия. Он ласково улыбнулся и ободряюще кивнул. Я машинально улыбнулся ему в ответ, и в тот же миг мне пришло решение. Нет, я не буду рассказывать о научных открытиях отца Окимия. Чтобы быть понятым, я должен говорить с ними на одном языке. И я постараюсь это сделать. У меня были записи…
Я поднял руку и сказал:
– Прошу вас, выслушайте до конца, что я хочу сказать. А потом решите, как вам быть дальше. Никто насильно никого не держит. Каждый может уйти в любой момент.
Монахи притихли.
– Хорошо. Давайте вернёмся к тому, зачем мы сегодня собрались. Отец Окимий последние месяцы работал над новым Уставом нашей монастырской общины. Именно принятие нового Устава – первое, что нам нужно сделать. Я хочу познакомить вас с его принципами, с принципами, по которым должна жить наша обновлённая община. Они ни в коем случае не противоречат духу Святого Писания и словам святых старцев, а, напротив, раскрывают их глубокий смысл для современного человека.
Итак, принцип первый: служение людям есть служение Богу.
Что для нас служение Богу, как не следование за ним всеми помыслами и делами своими? Обратимся к Святому писанию, – я нашёл в памяти браслета записи и прочитал: «Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы, и говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков».4
Что это значит? Об этом толкование преподобного Ефрема Сирана5: «Пришли ловцы рыб и сделались ловцами людей, как и написано: «Вот, Я посылаю …охотников, и… будут брать вас на всех горах и холмах» (ср. Иер. 16:16). Ибо если бы послал мудрых, то можно было бы сказать, что они или через убеждение уловили людей, или обошли (их) хитростью. И если бы послал богатых, то опять сказали бы, что они щедростью жизненных средств обольстили народ или захватили власть посредством раздачи денег. Таким же образом и о сильных стали бы утверждать, что, изумив своей храбростью, пленили (народ) или насильно покорили (его). Но апостолы ничего этого не имели, что Господь и сделал ясным для всех на (примере) Симона. Ибо этот был робок, если слова служанки привели его в страх (Мф. 26:69—70). Был беден, так как даже за себя не мог уплатить подати, именно пол статира (Мф. 17:24—27), как и (сам) говорит: «серебра и золота не имею» (ср. Деян. 3:6). И был простолюдином, ибо, начав отрицать Господа, не знал, под каким предлогом скрыться. Итак, явились рыболовы и победили сильных, богатых и мудрых. Великое чудо! Будучи слабыми, они без всякого насилия привлекли сильных к учению своего учительства (к ученичеству), будучи бедными, научили богатых, простолюдины сделали своими учениками мудрых и мужей великой науки. Наука земная уступила своё место той науке, которая есть Наука наук»
