Олень в галстуке. Часть первая - страница 29

Я снова посмотрел на Елену, и мое сердце чуть не выпрыгнуло в «огород»: у неё были заостренные уши, как у эльфа, при этом выражение лица как у Альберта Энштейна на знаменитой фотографии с высунутым языком, а в обеих руках по помидору, у каждого из которых была гримаса как у хэллоуинской тыквы, и они дуэтом издавали весьма устрашающее клокотание:

– Бе-бе-бе-бе-бе-бе, – верещали помидоры.

– Бу-ууууу, – пугала меня Елена, приближаясь со зловещими овощами в руках.

Я автоматически посмотрел на сокола, в искренней надежде, что он уже проснулся и предпримет хоть что-нибудь, но когда повернул голову, то увидел, что сокол, бодрее бодрых, с клоунским носом на клюве и поднятыми вверх и в стороны крыльями, сверлит меня взглядом и, кажется, собирается зашипеть, но…

– Ка-а-а-ар!!! – заорал он так, что у меня зазвенело ушах и вся картинка поплыла перед глазами.

Я очнулся, тяжело дыша, от того, что Елена трясла меня за плечи и била по щекам. Было душно.

– Вы проспали пару часов, уже светает. Можно возвращаться назад, – сказала Елена, слава Богу без помидоров в руках, высунутого языка и эльфийских ушей.

Я быстро перевёл взгляд на сокола – тот лишь стоял на пне и смотрел на меня с повернутой набок головой. «Ну, хоть так» – подумал я.

В поисках еды, которую можно съесть без особых последствий, я начал шарить в рюкзаке и перебирать всё то, что насобирал вчера. Благо, с собой был швейцарских ножик, иначе я бы ни за что не вскрыл большую часть из того, что там было. Вроде, ничего не светилось и не издавало звуков: сейчас меньше всего хотелось бы услышать металлику из какого-нибудь апельсина или увидеть манго, из которого вылетают красные сердечки.

Один из плодов с огромными шипами напомнил мне дуриан – самый вонючий король фруктов знакомого мира. Каково же было мое восхищение, когда я обнаружил, что по вкусу это он и есть, самый идеальный, который только можно представить – идеальный баланс вкусов лука и мороженого. При этом он совершенно не вонял, как стадо орков.

Я закрыл глаза и наслаждался каждым кусочком, замечая, как и сокол успевает отщипывать, поначалу делая это как можно незаметнее. Он подлетал и отлетал, почему-то предполагая, что раз я этого не вижу, то и не слышу, а затем, просто забив на всё, расположился на моем колене и стал брутально клевать сей райский плод.

Елена вдруг взяла и достала из своего рюкзака бананы.

– Так у тебя были бананы?! – спросил я вопиюще-мычащей интонацией, с набитым ртом. – А почему мне не сказала?!

– Так ты и не спрашивал, – спокойно бросила она.

Мы с соколом вопросительно переглянулись.

Следует отметить, что за столь непродолжительное время сна я изрядно набрался сил. Видимо сон на свежем воздухе и в таком необыкновенном месте восстановил гораздо быстрее. А может, Елена дополнительно подкладывала мне руну Соулу, пока я спал. Самое главное, что не зубастые помидоры.

Дорога обратно прошла бодро и весело. Сокол в этот раз не нарезал круги вокруг нас, поддерживая караван, а решил проявить мудрость и по прямой сиганул в сторону дома, стартовав с каким-то нелепым и смешным продолговатым визгом, который затихал по мере его отдаления: вне всяких сомнений, он уже точно запомнил локацию огорода со светящимися ништяками и прочей вкуснятиной.

По прибытию на базу, во внутренний дворик обители Елены, она тут же отправилась мыть посуду, а я сразу собрался дорваться до бананов, которые мог уже сорвать сам, но что-то внутри остановило мой пыл. Я подумал, что пора пересмотреть свои привычки на тему потребления: порванный рюкзак, упадок сил, сбитая чистота осознания и другие случаи, всплывшие в памяти – всё это же не спроста, а в результате моих ошибок. И вместо привычных шести-восьми бананов я взял парочку, съел один не спеша. А второй захомячил сокол, пикируя с востока на запад вдоль межкустового пространства, он перехватил его на лету, как только я подчистил кожуру и был таков.