– Да мне как-то не по себе у него спрашивать. Странный у тебя какой-то сокол, мастер Е, – настороженно промолвил я.
– Есть такое. Но вообще-то ты уже должен был заметить, что он понимает наш диалог, – сказала она и хихикнула в сторону своего правого плеча.
– Вот, блин. Точно же, – вспыхнула мысль в моей голове и Черный сжался.
«Сейчас, наверное, прилетит осуждение» – в теле отчетливо ощутился резкий укол чувства вины и страха наказания.
– Да, да, я все понимаю. И мысли слышу тоже, – прохрипел сокол, наклонив свою голову уже на правый бок, все так же сверля меня своим взглядом, при этом подняв правую лапку и направив её на меня, как радар дорожного патруля.
У меня закружилась голова, и я потерял какую-либо способность рационально мыслить, немедленно потребовав побольше воды и бананов.
– Сам сходи! – доносилось до меня с эхом уже издалека и будто бы с какой-то злорадной усмешкой. Я потерял сознание.
Очнулся я в межкустовом пространстве Елены, обложенный бананами, рядом стоял графин воды на подставке, на которой была выгравирована руна Наутиз – я называл её палочкой на палочке. Я тут же выпил всю воду и понял, что пока она не усвоится, не смогу съесть бананы, ибо они не влезут. Но мне практически сразу стало гораздо лучше, и я решил, что обойдусь и без них.
– Ну, как дела?! – услышал я знакомый громкий хрип и, обернушись, снова увидел ту птицу. Я тут же схватил банан и, словно от этого зависела моя жизнь, откусил и начал старательно жевать, даже забыв его почистить. Сокол статично парил, махая крыльями на высоте полутора метров у входа в межкустовое пространство со все так же закинутой набок головой и пронзительным взглядом.
Елена также была у входа и оперативно конфисковала птицу, заботливо относя ее куда-то подальше от сей локации, а издалека доносилось:
– Хватит прикалываться над мальчиком. Будь собраннее, он очень впечатлительный. Лети пока лучше поговори с сурикатами.
Раздался глухой хлопот крыльев, видимо, сокол – какаду улетел общаться с сурикатами, а Елена сразу же вернулась и присела напротив меня.
– Ну что, как ты себя чувствуешь? – как ни в чем ни бывало, спросила она.
– Э.. Ну.. Ну я.. Здесь. Да. Тут… – более менее уверенно начал я. – Я даже не знаю с чего начать, мастер Е. Какаду… Бананы… Сурикаты…
– Понятно, – весело сказала она и достала два камня с рисунками рун Иса и Наутиз, протягивая их мне. – Зажми в кулаках и держи.
Мне тут же стало легче.
– Но, что же сокол делает в таком климатическом поясе, Елена? – придя в себя в какой-то мере, спросил я.
– А пёс его знает. Прилетел и остался, – бросила она, как будто говорила о чем-то само собой разумеющемся.
– У неё тут что, еще и пёс есть? – раздалось в моей голове.
– И это тебе не Гея – нет тут никаких поясов, ни климатических, ни прада, ни гучи, ни по каратэ. Впрочем, кое из кого вышел бы отменный черный пояс, – сказала она, взглянув чуть выше моей головы, и я резко ощутил вспышку раздражения.
– Геи? – удивленно спросил я, разинув рот от удивления и возмущения. – А причем тут геи?
– Ну ты и озорник. Не геи, а Гея! – смеялась Елена. – Так зовется Земля. Все живое на планете, объединенное в один огромный организм, называют Геей – именем древнегреческой богини. А геи также входят в состав этого организма, как и все остальные. Есть и другой распространенный вариант названия – Гайя.
– О, Галя как-то лучше звучит, – успокоился я.
