Николаич замолчал. Тут тоже у него своя отдельная история. Мне женщины из нашего отдела рассказали. Жена давно его бросила вместе с ребёнком и улетела за океан. Дочка уже в выпускном классе, а он так больше и не женился.
- Только я думала, что у него фамилия Маршал.
- Маршал – фамилия его отца. А Герман – девичья фамилия матери.
- Ааа… Это многое теперь объясняет. Давно он на эту фамилию перешёл?
- Сразу после университета, насколько мне известно. Не хотел, чтобы фамилия отца ему помогала. Сам хотел добиться всего. А вы давно знакомы?
- Несколько лет назад познакомились. Но общались мало, - я запнулась. – Пару раз перезвонили друг другу. И всё на этом. Было одно между нами недо…
Хотела сказать недоразумение, но язык не повернулся так ответить.
- Возникло недопонимание. А потом мы потерялись.
- Ясно, - коротко ответил Николаич, но по его глазам я поняла, что он представил в деталях наше это недоразумение. – Вы хотели бы с ним поговорить наедине? Пойдёмте, я вас проведу. А то он парень упрямый, вдруг не захочет принять.
- Было бы неплохо, Сергей Николаевич. Я не знаю его рабочего расписания. Могу только представить, как сильно он занят.
- Знаю, что вечером около семи часов у него важная встреча. Так, вроде бы, собирался быть на месте до вечера. У него ведь сегодня первый рабочий день здесь. Ему тоже надо освоиться. Он даже предлагал мне с ним отобедать. Но меня сегодня дочка попросила поприсутствовать на конкурсе бальных танцев. Так что мне скоро надо будет уходить. И вы, между прочим, сегодня здесь за главную после обеда. Принимайте пост.
- Я поняла. Только вот что. Боюсь, мне придётся уволиться. Или он со временем сам меня уволит.
- Не говорите глупостей. Повторяю, он десять минут назад вас очень хвалил.
Я пожала плечами.
- Ничего не понимаю.
- Давайте, вы пойдёте к нему. И всё спокойно обсудите. Он крайне порядочный и уважаемый человек. Весь в своего отца. Я не думаю, что он будет пороть горячку.
- Вы просто всего не знаете. Кое-что он не поймёт. Не примет никогда.
- Вам надо поговорить, Анна Витальевна. Идёмте.
Я ухватилась за его рукав.
- Я боюсь. Я очень боюсь. Вы должны меня понять. У вас тоже есть дочь.
- Тише, милая, тише. На нас уже смотрят. И камеры здесь кругом.
Генеральный резко замолчал. И ударил себя по лбу.
- Я старый дурак. Снежка твоя – одно лицо с Германом. И глаза - такие пронзительные и с огоньком, как у него. Ну, ребята, не знаю, что у вас там произошло. Ну, натворили вы дел, - шокировано произнёс генеральный.
Я молча опустила голову.
- Вставай, девочка. И иди. Надо говорить. Надо. Уверен, что у вас у двоих на всё свои были уважительные причины.
- Он меня убьёт.
- Что за глупости, Анна Витальевна? Он благоразумный человек. Его семья – пример для подражания. Мама - доктор, добрейшей души человек. Папа интеллигент, которых сейчас днём с огнём не сыщешь.
- Вот…
- Да, об этом я не подумал. Это же их внучка, - Николаич почесал затылок. – Но они очень обрадуются. Они обязательно примут вас. Я не знаю ни одной такой семьи, где так умеют помогать людям.
- Это будет непросто.
- Эти люди умеют прощать, поверьте мне.
- Обещайте, пожалуйста, что не скажете ему правды, пока я не решусь на это. Я не знаю, как у нас сегодня сложится разговор. Смогу ли я сообщить всю правду…
- Разумеется, Анна Витальевна. Я уверен, что вы не просто так не сообщили ему эту новость раньше.
