— Ну же, скажи, где ты ее взял? — к неудовольствию женской половины бросились рассматривать меня все участники банкета.
— Где взял, там больше нет, — холодно рыкнул мой влиятельный спутник и властно притянул меня к себе, давая понять – обсуждение моей персоны окончено. Все сразу заткнулись, и разговор плавно перетек в другое русло.
Расходились все уже далеко за полночь. У меня на душе было неспокойно. Бабушка вряд ли очень рада, что в десять и в одиннадцать часов вечера ее внучка не вернулась домой.
Тихонов открыл мне дверцу своего внедорожника, и я быстро забралась внутрь.
— Что ты напряженная такая, а, Ксюша? — вставляя ключ в зажигание, покосился на меня он.
— Бабушка с ума сходит, наверное. От того, что я в десять часов вечера домой не пришла.
— Ну, тебе ведь не шестнадцать лет, чтобы она волновалась.
— Не шестнадцать, знаю. Только… из-за папиной болезни у нас в семье все нарушения режима воспринимаются очень болезненно.
— Ты ей сообщение отправляла, что задерживаешься?
— Отправляла.
— А она что?
— Не ответила. Злится, наверное. Она всегда так делает. Не отвечает, когда злится на меня.
— Ладно, расслабься. Все хорошо же. Отвезу тебя прямо к подъезду. И в понедельник, слышишь, одна ни в коем случае не езди. Только с Тарасом. Он тебя ждать в приемной будет.
— Хорошо.
Машина тронулась с места и понеслась по пустым ночным дорогам в сторону моего дома.
Кое-как подъехав к забитому поставленными на ночь машинами тротуару, Тихонов выключил зажигание.
— Ну, так что, Ксюша? — улыбнувшись, лукаво взглянул на меня он. — Что мы с тобой делать будем?
Я молчала. Сердце бешено колотилось в груди. Так бешено, что казалось – вот-вот выпрыгнет.
Тогда он склонился ко мне. Коснулся губами моих губ. Я вжалась в сидение и затихла. Поцелуй, властный и наглый, обрушился на мои губы, и я издала беспомощный стон. Язык, дерзко рвущийся в мой рот, скользил, играл - и я сдавалась. Постепенно, вздох за вздохом, отдавалась во власть его прикосновений.
— Как хотите… — задыхаясь от странного возбуждения, прошептала в ответ. — Только чтобы семья моя ничего об этом не знала. Нам сейчас и так тяжело. Мой папа не переживет, что его дочь по рукам пошла…
Тихонов отпрянул от меня так, будто я отвесила ему хлесткую пощечину. В глазах ледяной сталью мелькнула ярость, и я почувствовала, как от страха сердце ухнуло куда-то вниз. Распахнула дверцу, пока он не выплеснул на меня свою злость, и бросилась бежать между натыканных на тротуаре машин.
Мне повезло – бабушка сделала вид, что не слышит, как я вернулась. Закрывшись в своей комнате, сбросила пальто, сапоги, швырнула на пол дорогое платье и, опустившись на пол в одном белье, беззвучно заревела от бессилия.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
