Оливер Таккер и Архитекторы сновидений - страница 11

Забыв обо всех предосторожностях, он нёсся по тёмным коридорам, освещая дорогу начинавшим угасать факелом, надеясь лишь на то, что не проскочит нужный поворот и не пропустит оставленных им самим отметин на стенах, иначе он рискует остаться здесь навсегда. Сердце его наполнилось ребяческой радостью, когда он сумел разглядеть впереди ступени лестницы, по которой он спустился в это забытое богом подземелье. Но радость оказалась недолго и сменилась диким ужасом, чуть было не парализовавшим его на месте – из глубины лабиринта, оставленного за спиной, до него отчётливо донёсся детский голос: «Оливер, помоги мне. Пожалуйста!». Бросив факел, он влетел на лестницу и помчался наверх, перепрыгивая через ступеньки, отталкиваясь руками от стен, стараясь как можно скорее оказаться на поверхности. Задыхаясь от усталости, Оливер практически вывалился наружу. Последний рывок и он покинет это место. Он поднялся на ноги, всё вокруг плыло перед глазами, а сердце колотило изнутри в рёбра с такой силой, что казалось, будто оно решило их проломить. До выхода, зиявшего в стене светлым пятном спасения, оставалось уже совсем немного, как его левая нога неаккуратно подвернулась на чём-то скользком и Оливер, падая, со всей силой приложился головой о край скамьи. Мир вокруг полыхнул яркой вспышкой света и погрузился во тьму – сознание покинуло его. Вырвавшись, на короткое время, из беспамятства он обнаружил себя уже ползущим по болоту в сторону от развалин монастыря. Руки, изодранные в кровь, непереносимая головная боль, грязь, холод, затем снова провал, и вновь ползком по ельнику в сторону поляны старателей; провал в памяти, Каель, рядом с ним стоит человек, другой спешит к Оливеру: «Мистер Венфорд! Вот он! Да что же это такое!». А дальше ничего, пустота.

Сначала вернулось обоняние, растревоженное запахом аммиачной соли, вслед за ним вернулся слух:

– Мистер Венфорд, мистер Венфорд! – раздалось над самым ухом Оливера, – кажется, мистер Таккер приходит в себя!

Это был голос Малыша Харви. Вслед за этим открытием в голове внезапно пронеслась мысль: «А что же с Каелем?». В следующий миг голову заполнили такой водоворот мыслей, что Оливеру показалось, будто его голова сейчас взорвётся как перезревший арбуз. Он застонал.

– Оливер, ты меня слышишь? – раздался другой, но, тем не менее знакомый голос.

Оливер попытался разлепить веки. Свет резко резанул по глазам, но вскоре зрение начало возвращаться, и теперь вместо невыносимого белого пятна он сумел различить лица склонившихся над ним людей. Одно из них было с массивным подбородком, взлохмаченными бровями, из-под которых на него глядели по-детски наивные глаза. Другое же лицо принадлежало пожилому джентльмену, оно было гораздо худее, аккуратно подстриженные бородка и усы обрамляли узкие губы, на крючковатом носу красовалось пенсне, обладателя сего лица звали Адам Венфорд.

– Харви? Адам? – прохрипел Оливер.

– Дай ему воды, Харви, а то мы так ничего не разберём, что он нам говорит, – наигранно небрежно сказал Венфорд, продолжая внимательно разглядывать Оливера, – ну и напугал же ты нас.

С Адамом Вефордом он познакомился около года назад, когда тот только приехал в Рэвенвальд. Венфорд купил себе дом на окраине города и когда начал в нём обустраиваться, впервые заглянул в антикварную лавку Оливера. Профессор Венфорд тоже был джентльменом преклонных лет, на 3 года старше, занимался преподавание психиатрии в одном из крупнейших университетов королевства, вёл практику в клинике, но совсем недавно был отстранён от дел, по причине «несоблюдения врачебной этики и проведение псевдонаучных изысканий». Собственно, дело заключалось в том, что помимо официальных теорий, принятых в научных кругах, он допускал, а порой ставил во главу угла, нематериальную, духовную составляющую причину психических расстройств. Почти все его труды были направлены на изучение отклонений, связанных со сном, таких как его полное отсутствие, сомнамбулия или же, что интересовало его больше всего, полное отсутствие сновидений. Уделяя этой теме особое внимание, он использовал различные оккультные практики в целях исцеления пациентов, которых называл «пустыми». Суть его теории, если очень коротко, заключалась в том, что, по его мнению, сновидениями можно управлять, создавать и переносить в сознание извне! Естественно, учёный совет не стал мириться с подобными действиями, и было принято решение ограничить профессора Адама Венфорда в научной деятельности. Известие об отчислении из университета он принял стоически и даже пообещал доказать правоту своих взглядов. В Оливере Таккере он нашёл благородного слушателя и что немаловажно – образованного слушателя, с широким кругозором и не чурающегося разговоров о сверхъестественном. Тем более что у Оливера было немало историй на эту тему, да и среди вещей, выставленных на продажу, были довольно редкие книги по философии и ведовству. Оливер Таккер же, в свою очередь, всегда был рад помочь хорошему человеку если не ради выгоды, то чтобы хоть как-то развеять скуку. Так они и сдружились – профессор-изгнанник и отставной искатель приключений.