– Ты не должен подвергать себя опасности, Таристан, – наконец ответила Эрида, надеясь, что он не услышал, как дрожит ее голос.
Ронин поднял палец и сделал шаг вперед. Какая бы нить не тянулась между королевой и консортом, волшебник аккуратно разрубил ее пополам.
– В этом мы согласны, Ваше Величество, – сказал он. – Одно Веретено потеряно. Мы должны добыть другое, причем быстро.
Эрида отвернулась. «Я не стану сражаться за внимание, особенно с этой крысой. – Скривив губы в отвращении, она ощутила, как усталость долгого дня опустилась на ее плечи. – Я начала этот день на одном поле боя, а теперь стою совсем на другом. – Используя вместо меча смекалку и интеллект, королева определенно чувствовала себя солдатом. – Сражаться с мечом было гораздо проще». Ей отчаянно захотелось ослабить шнуровку на сорочке, туго затянутую на спине под складками платья.
Но она была королевой и не могла позволить себе такую роскошь, как усталость.
Снова выпрямившись, Эрида положила руки на бедра.
– Веретено – не единственная наша потеря сегодня. Ситуация крайне опасная, – усмехнулась она, снова проклиная политическое невежество своего мужа. – Таристан из Древнего Кора может раздавить кулаком череп, но не способен вселить чувство преданности.
Она посмотрела на мужа и увидела, что черные глаза впились в нее.
– И, если уж на то пошло, я тоже не способна на это, – процедила Эрида сквозь стиснутые зубы. Сжав в кулак юбки платья, она мяла ткань. Ее грудь быстро вздымалась, слова вылетали так стремительно, что их невозможно было остановить: – Неважно, что я делаю, сколько славы или золота приношу этим отвратительным гадюкам-придворным, они не любят меня так, как подобает. Так, как любили бы мужчину, сидящего на моем троне.
Таристан внимательно слушал, на его лице появилось странное выражение. Его губы дрогнули.
– Что я должен сделать, чтобы получить их преданность?
Заданный вопрос шокировал Эриду, ее глаза округлились. «Быть может, он не так уж невежественен».
– Завоюй замок, – резко ответила она, указывая на окно. Оно было закрыто ставнями, но оба знали, за ними шла война. Богатые, но слабые земли Мадренции ждали, когда их захватят. – Выиграй битву. Побеждай на каждой миле Мадренции, пока мы с тобой не водрузим галлийский флаг в центре их красивой столицы и не потребуем все, что пожелаем, для льва. – Эрида представила, как золотисто-зеленый флаг поднимается ввысь среди сверкающих башен Партепаласа. – Принеси моим лордам победу, и за это мы заставим их полюбить нас.
«Как они любили моего отца и деда, и всех галлийских завоевателей, которые живут в наших портретах, легендах и песнях».
«Я могу присоединиться к ним, – подумала она. – Не в смерти, а в славе».
Королева практически чувствовала эту сердечность. Не удушающий жар, исходивший от Таристана, а нежные, знакомые объятия возвращающихся домой родителей. Ее отца не стало больше четырех лет назад, мать ушла вместе с ним. Конрад и Алисандра, причиной смерти которых стала болезнь, пали жертвами слишком обычной судьбы. Эрида проклинала их кончину, неподобающую королю и королеве. И все же ей не хватало их рук и голосов, их надежной защиты.
Таристан молча, но внимательно смотрел на нее, взглядом словно касаясь ее щеки. Эрида с силой стиснула зубы и прогнала воспоминания до того, как они успели бы завладеть ее разумом. До того, как ее мужу удалось бы заметить, насколько тяжело ей вспоминать родителей.
