Таристан упер руку в бедро, словно хотел восполнить отсутствие великолепного меча.
– Мои солдаты… не очень-то годятся в разведчики, – произнес он, едва ворочая языком.
Эрида вспомнила орду из Пепельных земель и помимо воли ухмыльнулась. Наполовину сгнившие мертвецы хоть и таили в себе смертельную опасность, но не могли похвастаться наличием мозга. Иногда в буквальном смысле.
– Я поручу Торнуоллу отрядить гонцов в каждый уголок Варда. И утрою награду за ее поимку, – сказала она и вскочила со стула. – Мы найдем девчонку и ее Веретенный клинок тоже.
Едва слышный вздох Таристана заставил ее замереть.
– У нее мой Веретенный клинок. Ее меч я разбил.
Эрида, скрипя зубами, развернулась лицом к мужу.
– Как этой нахалке удалось выкрасть меч у тебя из рук?!
Она попыталась представить, как это могло случиться, мысленно противопоставляя стоящего рядом воина и уродливую мышку, которой была его племянница.
– Таристан, что произошло в Джидаштерне? – Голос Эриды дрогнул.
– Пылающий мир оправдывает свою репутацию.
Красное солнце скрылось за горизонтом, и его пламенный свет наконец-то погас. В салоне воцарилась промозглая тьма: огонь в камине еле тлел, а свечи еще никто не зажег.
– Сколько человек погибло? – шепотом спросила Эрида, проводя ладонью по другой руке. Сейчас, когда на ней остался лишь тонкий шелк, она дрожала от холода.
Таристан пожал плечами.
– Каково население Джидаштерна?
Он намеренно не встречался с ней взглядом. Эрида вдруг поняла, что не представляет на его лице выражения раскаянья. Она вообще сомневалась, что он способен на это чувство.
Ее угрызения совести оказались не настолько мучительны, как она ожидала. В голове тут же заработала холодная и расчетливая логика.
– Кому-нибудь удалось сбежать? – спросила она. – Кто-то знает, что ты сотворил с моим городом?
Тьма сгущалась, разливаясь по алому одеянию Таристана и окрашивая его в черный.
– Орда последовала за мной почти сразу. Там едва ли остались выжившие, которые смогут поведать миру о случившемся.
– Хорошо.
Слово выскочило из ее рта слишком быстро – как стрела, выпущенная лучником прежде, чем тот успел хорошо прицелиться. Это упрощало ситуацию: ей не придется думать ни об обращенном в пепел городе, ни о гибели его жителей, ни о затоптанном окровавленном флаге собственной страны. Эрида позволила себе погрузиться в мысли. Она вспомнила армию полуразложившихся мертвецов, которая стремилась растерзать когтями все живое. Настоящий кошмар наяву.
Но, с другой стороны, мощнейшее оружие.
Эрида ощущала на себе тревожный взгляд. Таристан наблюдал за королевой, пока в ее голове балансировали весы.
В конце концов она привела уравнение к простому решению.
Высоко задрав подбородок, Эрида выпрямила спину и сложила руки на груди. В этот момент она походила на статую, высеченную из мрамора и золота. Она ничего не чувствовала. Она оставалась королевой – сегодня и в любой другой день своей жизни.
«Я императрица. А империи рождаются из рек крови».
– Джидаштерн сгорел в кошмарном пожаре. Время от времени подобные трагедии случаются, – сказала она, взмахнув рукой, а затем сжала пальцы в кулак. – Разве гибель одного города – высокая плата за империю?
В глубине ее сознания что-то улыбнулось. Она почувствовала, как незнакомые губы расплываются в ухмылке, обнажая слишком острые зубы.
На лице Таристана, наблюдающего за ней, отразилось нечто похожее на восхищение. Такие взгляды были знакомы Эриде. Придворные постоянно смотрели на нее подобным образом.
