– Там есть камеры, – заметил Стас.
– Мы будем в куртках с сильно надвинутыми вперёд капюшонами, так чтобы не было видно наших лиц, – сказал Орехов.
– Почему бы Володе не отключить камеры или не залепить их объективы? – подал идею Стас.
– Это может вызвать подозрения в отношении Володи.
– Что мы будем делать с бабками? – спросил Сергей.
– Рано делить шкуру неубитого медведя, – сказал Орехов.
– Я машину куплю, – помечтал вслух Мотылёв. – А вы?
– Заткнись, имбецил, – выругал друга Орехов. – Надо будет затаиться на первое время. Деньги будем тратить позже. По-моему всё гениально придумано.
Стас лежал в своей комнате на кровати в темноте. Был вечер первого марта. День, на который друзья запланировали ограбление. Света уехала жить в съёмную комнату в доме, находящемся недалеко от станции метро Марьино. Через двадцать минут Стас должен был быть около метро Измайловская, где его будет ждать Игорь на машине. Время шло. Прошло двадцать пять минут. Зазвонил сотовый телефон. Это был Орехов.
– Что за хрень, Стас?! У тебя всё в порядке? Где ты?! – прохрипел Орехов.
– Извини, что не позвонил. Я дома, лежу, умираю. Мать вызвала скорую.
– Что с тобой?
– Подозрения на аппендицит.
– Аппендицит? Или диарея? Обосрался от страха? Очкун.
– Извините, пацаны. Давай в следующий раз.
– В следующий раз Колосов поменяет замок. Блядь, я из-за тебя себя выдал. Всё, больше по телефону не общаемся. Потом поговорим тет-а-тет.
Стас сильно волновался, но общее физиологическое состояние его было хорошим. В полночь он смотрел новости по телевизору на кухне, сидя за столом с кружкой горячего чая. Диктор молодой брюнет в сером костюме на тёмно-синем фоне рассказывал последние новости:
– Сегодня правоохранители Москвы сообщили об ограблении квартиры заслуженного артиста России Андрея Колосова.
Камера показала Колосова, сидящего на стуле в коридоре отделения полиции. Он был бледный и держался за сердце. На коленях его лежал коричневый портфель, какой обычно бывает у юристов и чиновников.
Диктор продолжал:
– Со слов потерпевшего грабители вынесли из квартиры украшения на сумму приблизительно три миллиона рублей и около шести миллионов рублей наличными.
За окном кафе была видна маленькая белая церковь с голубыми куполами и тихая улица. Стас и Роза сидели друг против друга за массивным дубовым столом. Роза пила чёрный чай, а Стас светлое пиво в большом бокале.
– Хорошо тут, – отметила Роза.
– Да, славно, – согласился Стас. – Тихо, как в деревне.
– Это центр Москвы, столицы, мегаполиса.
– Неудивительно, здесь витает дух старины. Несколько столетий назад тут было всё как в большой деревне наверно: деревянные дома, усадьбы, лошади на улицах с телегами.
– И также: люди маялись, искали что-то, мечтали о чём-то, думали, как добыть денег.
– Или найти работу.
– Ты нашёл что-нибудь?
– Нет.
– Я думала об этом. Может быть, не стоит зацикливаться на престижном месте с большой зарплатой? Ты мне очень дорог. Если бы у тебя была какая-нибудь простая профессия, я бы отнеслась к этому спокойно. Можно пересидеть на любом месте, пока не найдётся что-нибудь приличное.
– Предлагаешь мне устроиться простым работягой на завод?
– Почему именно на завод, есть и другие варианты.
– Например?
– Я тебя за ручку никуда водить не собираюсь, ты уже взрослый мальчик.
Роза закурила сигарету с белым фильтром.
9 марта Стасу позвонил по мобильному телефону Орехов. Стас был дома один, только вышел из ванной, был четвёртый час дня. Это была их первая связь после событий, произошедших первого марта.
