Ответ прост. Глубоко копать в себе не нужно.
В моей жизни так много жестокости, грязи, крови, потерь и падений в кромешную тьму, в бездну, что было бы странно, если б я не обратил внимания на то, что излучает свет. Знакомый мне свет, но все же другой, отличающийся от того, к которому я прикоснулся.
Все до банального просто: мы все, даже такие прожженные моральные уроды и беспринципные ублюдки, как я, ищем свет.
Черт, какого хрена я посвятил ей столь долгий внутренний монолог? Какого черта она завладела моим вниманием.
Не имеет значения. Я хочу её.
Не Памеллу, не любую другую в этом зале, что легко примет мое предложение после рабочего дня.
Хочу эту юную красавицу, лет на десять меня младше.
Возможно, глупую и наивную, но от этого не менее сладкую и манящую.
Сжать, смять в своих руках тонкую талию, жадно впиться в губы персикового цвета, приглушенно подавив её нежный стон своим рыком. Закусать до крови, накрыть собой, клеймить, использовать, испортить.
Очернить. Потушить. Погасить её проклятый и яркий свет.
Чтобы больше не вызывала во мне таких чувств, не выделялась среди безликих дешевок.
Не взывала к человечности внутри меня своим ангельским голосом.
Накрыло, бл*дь. Да, я знал и помню, что так бывает.
Но после смерти Несс, я не думал, что такое когда-либо повторится. И даже будет сильнее, острее…невероятно. Или я просто забыл…?
Что-то в голове «щелкает», когда я напрягаюсь, пытаясь вспомнить, мог ли видеть эту девушку раньше?
Да, она в маске, но есть что-то важное, что я вижу, но пока не осознаю. Какой-то знак, сигнализирующий мне о том, что мы встречались раньше. Я выделил её не просто так, иначе и невозможно.
Но где и когда? При каких обстоятельствах, черт возьми?
Ей не больше девятнадцати, я думаю. Мне двадцать девять. Понятия не имею, где наши пути могли пересечься.
Но что-то подсказывает, что интуиция меня не обманывает.
В горле вибрирует тихий рык, когда мой взгляд со скоростью автоматного прицела останавливается на «напарнике» очаровательной певицы. Их ладони соприкасаются в воздухе, когда они начинают петь следующую композицию на итальянском языке, уже более мелодичную и романтичную, лиричную, а у меня внутри все горит, полыхает дьявольским пламенем, и ладони жжет от желания заткнуть ублюдка рядом с ней. Оторвать его грязные лапы от чистейшего света. И отрезать язык, чтобы не смел и не смог петь в унисон с этой девушкой.
Итак, я хочу её. Я принял решение. И вынес её свой приговор. И получу. Быстро, без промедления. И выкину из жизни и мыслей, чтобы не бередила в душе сгнившие остатки милосердия.
— Рик, ты знаешь, кто она? — нейтральным тоном интересуюсь я у Сандерса.
— Она? Киан, что у тебя за взгляд. Понравилась? — вздернув брови, любопытствует Рик.
— Не отвечай вопросом на вопрос, — холодно отрезаю я. — Кто она?
— Откуда мне знать, что за птичка-певичка. Уверен, что одна из дочерей богатеньких гостей. А они те ещё дряни, с детства сидят на золотых горах, поэтому падки на деньги и власть. Классика. Я думаю, ничего особенного, Киан. Если хочешь, проверю. Но время понадобится.
— Не надо. Я сам.
Я не знаю отказов.
И не помню, чтобы женщина, на которую «встал» мой выбор, сопротивлялась, не считая искусственного набивания цены и выпрашивания особенного отношения. Поскольку я итак избалован женским «да», мысль о том, что певица — легкая добыча немного потушила мой пыл.
