– Вот так-то лучше! Это правильно. А то я, знаете ли, староват становлюсь для подобных приключений, – Эльсамир кинул быстрый взгляд на Вальсара и присел у костра.
Все какое-то время молчали, с выжиданием глядя на Эльсамира. Через несколько минут, окончательно согревшись и расположившись, старик первый завязал разговор.
– Какая красивая и бесстрашная девушка. Я восхищен вами, простите за мою прямоту, с первого взгляда вы меня просто очаровали! – колдун старался быть вежливым и всеми силами добивался расположения Цельдары.
– Ты зубы-то не заговаривай! Погрелся, отдохнул и проваливай отсюда. Да побыстрее! – Вальсар был настроен менее дружелюбно и по-прежнему в мыслях строил картину возможного боя с колдуном.
– Подожди, Вальсар, дай ему сказать. Мы совсем не знаем, что это за человек…ну, кроме того, что он колдун и едет из Тихой долины, – Цельдара примирительно положила изящную ладонь на могучее плечо брата и ласково погладила.
– Молодец, девочка! Какая проницательность в таком юном возрасте! Действительно, мы с вами встретились в необычном месте и при необычных обстоятельствах. Так давайте извлекать из этой встречи пользу! Наверняка вы не из-за большой любви к природе решили прогуляться по Красной пустыне ночью, любуясь её безграничными просторами и подвергая себя опасности. Ну, ладно, не хотите, можете не говорить, – колдун вытащил из складок своего канареечного плаща сверток и стал с наслаждением его разворачивать. Аромат ванили и меда достиг ноздрей Вальсара и тот удивленно поднял брови. Он был готов ко всему, даже к войне с колдуном, но то, что тот вдруг решит угостить его медовым кексом, не ожидал никак. Эльсамир протянул кусочек Цельдаре, а затем Вальсару. Последний сделал вид, что не заметил подношения и недовольно отвернулся.
Медленно начинало светать. Первые лучи солнца пробивались сквозь ночное небо. Животные еще спали. Цельдара, подбив под голову охотничий мешок, мечтательно слушала Эльсамира Сизого. Вальсар жарил на костре остатки мяса и тоже внимательно наблюдал за гостем.
– За вкусной едой любая история приобретает свой неповторимый привкус. Будь то горечь разлуки, приправленная солеными слезами разочарования или сладость любви, сдобренная огоньком жгучей страсти… – старик задумался, помолчал немного, будто вспоминая что-то очень важное и начал свой рассказ.
– История моя кому-то покажется странной, кому-то печальной, а кто-то и вовсе разведет руками и станет меня осуждать. А виной всему любовь! Именно любовь корень всех несчастий, обрушившихся на мою бедную голову…Что ж, от судьбы не уйдешь! А от такой женщины, как моя Хабира, захочешь уйти – она тебя не отпустит, спрячешься – найдет. Не женщина, а вулкан! – Эльсамир заёрзал, над верхней губой выступили капельки пота, а глаза вдруг стали грустными. Помолчав немного, он продолжил свой рассказ.
Давным-давно, когда Грозовое море ёще не поглотило Садхад, а землю считали плоской, жил в Симгуре лекарь Шахрид. Славный был человек, светлая голова, как теперь говорят – гений своего времени. Он мог вылечить все, что угодно от вшей до оспы. Запасам его трав могла позавидовать любая ведьма. И была у Шахрида дочка по имени Хабира. Красавица, умница, в общем, вся в отца пошла. Жена лекаря умерла при родах. Вот Шахрид и старался быть Хабире и матерью и отцом одновременно. Старался, как умел. Обучил её своему лекарскому искусству. В общем, жили они хорошо, не хуже других, а то и лучше. Девчушка оказалась способная и грызла науку как орешки. По началу, Шахрид гордился дочерью, радовался, когда она стала не хуже него исцелять людей. Постоянно твердил ей:
