— Не знаю, с кем, но я буду любить девчонок. А сын… Он может остаться с матерью.
— Ты! Ты! — выпалила я, не в силах найти слов от возмущения, и такая реакция вызвала улыбку на губах парня. — Ты невыносим! И, как мне кажется, я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
Проговорив последнее, он тут же сорвал у меня короткий поцелуй.
— А как ты хочешь назвать дочерей?
— Если наш первенец будет мальчик, то ты сама можешь назвать его, как хочешь. Если же это будет девочка, то назовем её Марина. А вторую Надежда.
— А если все будет мальчики?
— Будем пробовать, пока не родится девочка.
Муратов начал щекотать меня, и я залилась смехом, пытаясь оттолкнуть его от себя.
— Захар, перестань! Мне щекотно!
— Я не прочь начать делать нашу дочь прямо сейчас! — выдал он мне, обескураживая и буквально выбивая этим весь воздух из моей груди.
Замерев на месте, я удивлённо захлопала ресницами.
— Ты шутишь? Мы же не женаты.
— Брак можно зарегистрировать в любое время. А хочешь, завтра пойдем в ЗАГС?
— Нет.
Мой ответ прозвучал очень уверенно. Я не желала просто регистрировать брак. Мне хотелось пышную свадьбу, а ещё я мечтала надеть белое платье и стать настоящей невестой.
— Сначала ты должен сделать мне официальное предложение руки и сердца, а потом попросить благословения у тёти Лизы. Если она будет против, то тебе потребуется как-то добиться её согласия. И только после нашего венчания я смогу родить тебе ребёнка. Хотя, — выбравшись из его объятий, я уселась ему на колени, оказавшись сверху, — впервые вижу мужчину, который не хочет наследника.
Я наклонилась, чтобы поцеловать Захара, и мои волосы скользнули по его телу.
— Ты такая сексуальная, когда сидишь на мне обнажённой. Знаешь это? — пробормотал он, обхватывая меня руками и впиваясь в мои губы жадным поцелуем.
Не в силах противостоять его напору, я прижалась к нему плотнее, но вскоре парень продолжил наш разговор вопросом:
— Какое предложение руки и сердца ты хочешь?
— Без разницы, но чтобы ты был на белом коне, — бросила я шутки ради, потому что и думать тогда ни о чём не могла…
— Но у меня со здоровьем всё хорошо! — воскликнула тётя, вырывая меня из воспоминаний. — И я хочу родить для него. Хочу почувствовать, какого это, стать матерью. Хочу носить под сердцем ребёнка от любимого человека!
Молча в ответ, я и не знала, как её успокоить. И кого поддержать в их споре. Мне тоже хотелось бы родить, да только теперь было нельзя. Но она ведь могла. И я, хорошенько подумав, в конце-концов решила, что ребёнок лишь укрепит их союз.
— Может, сначала стоит пройти обследование в больнице, чтобы Борис убедился, что с тобой всё хорошо, и тебе можно рожать? Вон, Бриджит Нильсен родила в пятьдесят четыре года, а Рэйчел Вайс в сорок восемь. Кстати, она в тот момент была на год старше тебя.
— Ты это не мне скажи, а моему мужу!
Я с трудом скрыла смех, прикрываясь волосами. Тётя становилась смешной, когда пыталась выглядеть грозной. Мне было не понять, что она чувствовала, потому что у меня уже имелся ребёнок. Впрочем, я поддерживала её решение. Пусть даже я и не являлась родной ей по крови, но она заменила мне маму, когда та умерла, а отец от меня отказался.
— Ладно, иди и поспи ещё немного. Тебе же на работу.
— Лучше приму душ, позавтракаю, а после заскочу домой переодеться. Не могу же я появляться на работе в помятой одежде?
Лиза кивнула и не стала меня останавливать, поэтому я тут же принялась за задуманное. Сначала приняла душ, сбросив с себя последние остатки сна, а затем приготовила завтрак и, разбудив Марину, позвала её к столу. К тому времени проснулся и Борис Герасимович, который, недолго думая, с удовольствием присоединился к нам. Тётя, по правде сказать, на него ещё дулась, поэтому и не вышла к нам, притворившись спящей.
