Я взяла полотенце, обула сланцы, и пошла к душевым.
Женька за мной — тоже в резиновых сланцах, только не в голубых, а в розовых.
— Извини, что вспылила. Я просто разозлилась дико. У меня в кармане роль была, — зашептала мне Женя на ухо. — А ты пришла и всё сместилось, и не у меня одной. Я в шоке была, если честно. Прости!
Я взглянула на нее. В глазах Жени сожаление.
Вздохнула, и кивнула:
— Прощаю. И ты извини, что не рассказала про смотр.
— Мир?
— Мир, — улыбнулась я.
— Ну слава Богу, — рассмеялась Женя. — Думала, из-за своего гадкого характера я лишилась подруги. Ну я и устала! А эта Фая — такая грымза, тебя жирной назвала!
— Она указала, что у меня мышцы — так себе. И она права, Жень, — я включила воду, и встала под душ. — Если я быстро не приду в форму, то не выдержу такой темп со своими мышцами.
— Мне разонравился «Спартак». Кто вообще его зимой ставит? Обычно «Щелкунчик», а тут «Спартак» — отозвалась Женя.
Я пожала плечами, и прибавила напор воды.
Одним камнем на душе меньше — не люблю ссориться с близкими.
Я вышла из душа, и поняла, что забыла фен. Вот дьявол!
— Сушись сначала ты, — Женя протянула свой. — А то простынешь еще.
— Спасибо, — я взяла фен, и принялась сушиться, а затем вернула его Жене, и пыталась пригладить волосы.
Они у меня, как и у мамы, прямые, блестящие, но если их не уложить — я превращаюсь в одуванчик. А ведь Игнат совсем скоро заедет за мной, и мы поедем в кафе вместе с его друзьями.
Ладно, хоть накрашусь, чтобы выглядеть прилично.
— Так где ты поселилась?
— С мужчиной, Жень. У него дома.
— Ого! И кто он? Один из премьеров? Хореограф? Антрепренер? — с жадным любопытством начала выпытывать подруга, параллельно рисуя себе стрелки.
— Он не из балетных.
— Покажи фотку!
— У меня их нет, — растерялась я.
Упущение. Нужно сфотографироваться с Игнатом, и на заставку экрана поставить. И вообще, почему это у меня нет его фотографий?!
— Тогда не верю. Стопроцентно, живешь с седовласым старцем-продюсером, — хихикнула Женя.
— Он точно не седовласый старец.
— Так познакомь! Или не простила меня?
Мы вышли в коридор, и я задумалась — знакомить, или нет? Игнат сегодня знакомит меня с друзьями, а у меня только Женя есть, и Вера. Но Вера не в Петербурге. А Женя…
— Мы едем в ресторан, — я остановила подругу у выхода, и проверила телефон. Игнат уже подъехал. — С его друзьями. Жень, я могу взять тебя с тобой, но давай без намеков на постельные приключения, ладно? Это не наши ровесники, это взрослые мужчины, и могут подумать лишнее. Таких шуток они не одобрят.
— Я умею себя вести, — оскорбилась Женя. — Буду паинькой. Это с тобой я могу пошутить, а с посторонними, ясен фиг, нет. И в скатерть тоже сморкаться, так и быть, не стану.
— Спасибо, — рассмеялась я, и мы вышли на улицу.
Снова дождь, черт вы его побрал. И, вдобавок, промозглый ветер. А еще я забыла, что у Игната за машина. Хоть бы просигналил мне, что ли.
Вместо этого Игнат вышел из машины, и пошел нам с Женей навстречу.
— Опять без зонта, — покачал он головой, и раскрыл его надо мной и подругой. Склонился, и прижался к моим губам.
— Привет, — прошептала я, оторвавшись от него.
С трудом.
— Привет, — улыбнулся он мне. Пропустил прядь волос между пальцев. — Ты такая пушистая.
— Сильно плохо?
— Красиво.
— Думала, я как пудель, — хихикнула я.
— Самый обаятельный и привлекательный пудель, — подмигнул Игнат, и перевел взгляд на Женю. — Добрый вечер.
