— Затем. Сейчас твой Игнат терпит, что ты занята. У вас начало отношений. Но терпение не безгранично, и со временем ему надоест, что девушка… или жена постоянно вне дома.
— Не постоянно. Обычная работа.
— Необычная, и ты сама это знаешь. Вспомни, у скольких балерин сложилась личная жизнь? Да практически все либо не замужем, либо в разводе.
Я поднялась, взглянула на балкон — курят. И Вика крутится рядом. Вроде как с Рамилем, но… бесит.
— Вы же сами меня учили. Зачем вы все это мне рассказываете?
— Затем, что тебе скоро придется выбрать, девочка моя, — грустно улыбнулась Нина Васильевна. — Ты очень талантливая, фотогеничная, артистичная. Но ты не пробивная. Жесткости нет, жестокости. Сожрут. Если хочешь стать примой, меняй свой характер, ставь всем подножки, и смирись, что ваша история с этим мужчиной завершится крахом. Но если ты не хочешь такого финала, подумай насчет того, чтобы отодвинуть карьеру на второй, или даже третий план.
— И это мне говорит мой педагог? — с сарказмом спросила я, сложив руки на груди.
— Я знаю тебя лучше многих. Лучше даже, чем твои родители. Ты получила травму, и чем ты занималась? Усиленно восстанавливалась? Налаживала контакты? Нет, милая, ты страдала. И роль эту ты получила только потому что я тебя пнула. А если бы не пнула, готовилась бы ты сейчас к премьере?
Я не ответила. Но… дьявол, нет! Не готовилась бы я ни к какой премьере!
— Спасибо вам за роль.
— Не за что. Ты её за талант получила. Но я не смогу тебя пинать, как и любой другой агент. Бесконечно это продолжаться не будет. На вершину взлетают те, у кого поганый характер, и острые зубы. У тебя этого нет. После этой роли могут быть другие, тоже ведущие, а могут и не быть, если ты не станешь бить копытом и идти по головам. Но ты ведь не станешь, — покачала Нина Васильевна головой. — В итоге упустишь и карьеру, и мужчину. Сейчас он доволен, а потом? Ему понравится то, что ты постоянно на репетициях, на гастролях, в депрессиях из-за ролей, или в ресторанах со спонсорами? Долго он продержится? Я тебе скажу — пару лет. А потом и ты прибежишь ко мне в слезах. Я многих утешала, и тебя утешу. Но лучше сейчас задумайся о том, что тебе важнее.
— Я не стану бросать балет. И с Игнатом у меня все будет прекрасно! — сжала я кулаки.
— Не бросай, ты талантлива. Есть чудесные роли, которые не потребуют от тебя двадцатичетырехчасовой отдачи. Тогда и в доме все хорошо будет. Но если хочешь настоящего успеха, повторюсь — меняй характер и смирись, что Игната ты потеряешь. Ты знаешь, что я права, Слава. Не спорь. О, — Нина Васильевна кивнула на возвратившихся с балкона мужчин и Вику, — может, еще текилу?
— Лучше шампанское. Сейчас, — Игнат отошел к барной стойке, и вернулся с двумя бутылками.
Мы все снова собрались за столом. Настроение скачет как безумное: сначала Вика, теперь еще и слова Нины Васильевны. Не считает она меня пробивной, но зачем же тогда столько труда в меня вложила? Зачем?
Игнат разлил шампанское по бокалам, я потянулась к своему, но он остановил. Заставил меня повернуться к себе, и раскрыл передо мной синий бархатный футляр.
— Ты выйдешь за меня? — спросил он тихо.
28. 27
В моем нутре дикая мясорубка из чувств. Всё казалось таким простым и понятным. Легким. Карьера, так удачно складывающаяся; любимый мужчина, купивший нам дом, семья. Я ведь мечтала о семье, чтобы как у мамы с папой.
