— Ну, до жены нам ещё далеко, — мужчина наконец-то спохватился и решил всё же включить джентльмена. Дежурно приобнял свою спутницу, звонко чмокнул в висок и чуть развернул к нам лицом, как куклу безвольную. — Адель Ночкина, виновница сего помпезного мероприятия. Это её детище, на которое ушло два года жизни, вагон нервов и океан денег. Кстати, мы до сих пор рады спонсорам.
— Ну, не все в нашем мире меряется деньгами. Денис Раевский, — я подхватил её трясущиеся пальчики и поднёс к губам. Ладонь её была влажной, кисть напряжена, но стоило мне пройтись мизинцем по нежной коже запястья, как она расслабилась и позволила себя поцеловать. — Очень приятно.
— Взаимно, — она снова скривилась в неестественной улыбке и отвернулась к окну с видом на ночное море.
— Какими судьбами? — Ляшко был воодушевлен знакомством, оперся локтями о круглый высокий стол, не сводя с меня своего поросячьего взгляда крошечных глаз, обрамленных выгоревшими ресницами.
Взгляд его был въедливым, хитрым, колючим. Знал я таких… И не любил. Твари продажные. Дружат, пока выгодно, а потом ты остаешься на обочине, наблюдая, как они отъезжают, не желая делить с тобой трудности. Таким людям хорошо, когда сытно, тепло и спокойно, а в обратном случае… Они просто ищут другую рыбку, к которой можно прицепиться в поисках пропитания.
— В родные пенаты потянуло, — напряжение спало, и я уже мог нормально мыслить. Во всяком случае, мне так казалось. — Приехал открывать здесь филиал, а то эти командировки сильно выматывают.
— Да, — Ляшко закивал и подхватил с подноса шампанское только для себя, унизительно проигнорировав Ночку, крутящую за ножку пустой бокал. — Мы уже не в том возрасте, чтобы жить на высоте десять тысяч над землей. Это всё так утомительно. А меня вот тянет в Европу. Там цивилизация, культура и чистота…
— Да? А мне мама всегда говорила, что чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят, — я развернулся, ища глазами официанта. Молодой парниша всё понял без слов и подбежал ко мне, протягивая бокал. — Собственно, с культурой, образованностью и прочим всё по аналогии.
— Да здесь что ни построй, завтра же все подъезды будут исписаны! — вскипел Ляшко, явно несогласный с моими словами. Обиделся… Хм… Обожаю таких напыщенных дураков. С ними всегда весело. Они, как обезьяны на арене цирка, все в красивом, блестящем, выдрессированы, но все ещё дикие, готовые за банан вертеться в колесе весь день.
— Так нужно всего лишь научить своих детей любить место, в котором они выросли. Гордиться им, уважать. А не смотреть туда, где уже все этому научены. Можете приводить тысячу доводов, но я останусь стоять на своём. Мы сами научили не беречь, не ценить, ходить на работу, как на каторгу… Оттого и пожинаем плоды.
— Денис, а у вас есть дети? — Ляшко сощурился, наблюдая, как я меняю его даме бокал. — И что же вы тогда так долго не появлялись в родных пенатах?
— Сильно ценю малую родину, — я пожал плечами и рассмеялся. — Расписывал подъезды в другом месте.
— О… Вот об этом я и говорю! — вспыхнул блондин. По его лицу стали расплываться красные пятна гнева. Черт… Как элементарно вывести его из состояния фальшивого равновесия. Просто другой вопрос — на кой мне это надо?
— Кстати, Георгий, — Кондра усмехнулся и стал крутить головой. — Вы уже видели Парфёнова? Он тут с супругой…
— Здесь? Я слышал, что он не прочь стать совладельцем! Это сильно минимизирует мои затраты, — блондин уже забыл и о споре, и о своей спутнице… Бросился в толпу, подгоняемый Кондрашовым, уводящим его подальше от нас. Друг махнул мне кулаком и кивнул на часы, намекая, что времени у меня в обрез.
