Да, он не сумел собрать искомое количество, да и где уж – весь Советский Союз надрывается. Дядя Коля взял больничный на работе и за эти дни умудрился объехать всю республику в поисках нового золота. И преуспел в этом – 2600 штук резисторов у него лежало в неприметной сумке.
До базарного дня оставалось время, и дядю Колю обуревало беспокойство – а ну как ленинградский учёный больше не приедет? Но профессор приехал, никуда не делся. Узнав, что дядя Коля так много резисторов сумел выискать, ленинградец похвалил его за хорошую работу.
Пока профессор радовался, к нему вдруг подошли два очень скромных и уважительных узбека и говорят:
– Володя-ака! Куда же вы пропали? Мы для вас плов сделали, не побрезгуйте! Можно мы вас на полчасика отвлечём от важных дел?
Володя-ака забеспокоился было, но, увидев, что дядя Коля-барахольщик одобрительно улыбается, тоже разулыбался. И даже портфель свой с важными бумагами дяде Коле оставил на сохранение.
Едва Владимир-ака скрылся из вида – дядя Коля ещё продолжал улыбаться – как к нему подскочил какой-то другой псих и тоже русский с необычной пенопластовой коробкой в руках. Возбуждённый незнакомец спросил ленинградского Владимира, и дядя Коля доброжелательно объяснил ему, что Владимир отошёл, но через часок вернётся. Психованный остался ждать, но очень нервничал и всё время поглядывал на часы.
Володя задерживался, незнакомец всё чаще беспокоил свои часы. Наконец, он не выдержал и бросил свою пенопластовую коробку на землю. Оказывается, он на самолёт опаздывает, а там, куда он летит, жена рожает первенца.
Попричитав, он снова схватил свою коробку и быстрым шагом пошёл к выходу с рынка. Неожиданно он остановился, вернулся и раскрыл коробку, зеленеющую из нутра резисторами зелёного цвета.
– Здесь 5800 штук! Мне Владимир обещал по 70 копеек за штуку. Я вам отдам по 35 копеек.
Коля, конечно, у всех своих соседей денег назанимал, но сумел набрать только полторы тысячи рублей. Эти полторы тысячи рублей дядя Коля и предложил владельцу пенопластовой коробки – всё, что есть. Готовящий стать отцом психопат ещё подёргался немножко и согласился. И получивши деньги, тут же побежал на самолёт.
Больше дядя Коля никогда его не видел, как не видел больше и Володю-ака или вообще кого-нибудь из ленинградцев.
Надо заметить, что Володя-ака из Ленинграда не был большим оригиналом – такая схема мошенничества описана многажды, поэтому оставим о нём рассказ и вернёмся к предыдущему.
4
Однако на мысли о том, что я всё чаще и чаще стал уезжать в Москву и, в конце концов, остался там, меня понесло не в ту степь. Здесь надо объяснить, с чего же это я, если за предыдущие десять лет, включая учёбу в институте, Москву так и не полюбил, стал туда наезжать всё чаще и чаще. Сидел бы себе под Самаркандом на мраморном заводе да барыши подсчитывал. Но нет, появились новые задачи.
Начиналась в Советском Союзе эра персональных компьютеров, и начиналась она, конечно, в Москве. На Западе эта эра началась двумя десятилетиями раньше.
Плодотворная дебютная идея заняться компьютерами принадлежала моему троюродному брату, отцу-основателю нашего кооператива. Это всё он. Это он, превосходящий по своей талантливости, нудности и упёртости всякие разумные пределы, заставил меня уволиться с химического предприятия и отправиться в свободное плавание.
Нет, здесь, пожалуй, надо вернуться сильно назад, ещё до мраморного завода под Самаркандом и даже до пожарной сигнализации во дворцах культуры.
