Может, позвонить в полицию, предупредить? Ведь у него анкета на сайте знакомств висит. Но что я им предъявлю? Ведь в итоге он меня отпустил, даже до дома довез… Свидетелей у меня нет, только опозорюсь.
Внезапно вспоминаю, как он сказал, что я девственница. В голове его металлический голос. После этого он, кажется, и повёз меня домой.
Но как он мог узнать о таком? По моей реакции? Но глупости? Ведь не каждая женщина спит с мужчиной на первом свидании… Это не зависит от того, девственница она или нет.
Подхожу к зеркалу, волосы растрепаны, лицо красное. А в глазах до сих пор как будто застыл ужас, надеюсь, мы с ним больше никогда не увидимся.
7. Глава 7
Когда я прихожу на работу, меня сразу что-то настораживает.
Обычно охранник приветливо здоровается. А сегодня вообще не смотрит в мою сторону, коллеги все сидят тихо, в коридоре никого нет… Никакой суеты, тишина.
Не успеваю зайти в кабинет, как ко мне заходит какой-то мужчина. Плотный, низкого роста, в форме. Сразу почему-то понимаю: он из полиции, и так и приседаю в кресло.
— Вы Арина Владимировна Авдеева?
— Да, а что случилось?
— Проверка…
Мужчина проходит и садится напротив.
Какая ещё проверка? Сроду никаких проверок не было. Не такая у нас крупная организация, чтобы проверять.
— Вы знаете, что за сокрытие доходов предусмотрена уголовная ответственность?
Моргаю часто-часто. Приподнимаюсь:
— Не понимаю, о чем вы говорите. Почему вы вообще со мной разговариваете, а не с директором… Я всего лишь…
— Бухгалтер, да, — отвечает этот мерзкий тип за меня, — и именно вы в пятницу вечером заполнили по просьбе директора декларацию по налогам, внесли туда заведомо ложные сведения. Хотели забрать деньги себе?
— Не говорите ерунду! Я ничего присвоить не хотела! И ошибки быть не должно, я много раз заполняла, и все было хорошо.
Он достаёт папку, ищет, затем кладёт передо мной распечатанные листки. Показывает:
— Вот здесь свою подпись видите?
Честно говоря, я вообще ничего не вижу, буквы расплываются перед глазами. Но я пытаюсь сосредоточиться и действительно вижу ошибку в данных и свою подпись. Но это не я! Я не могла так накосячить и недосчитать больше миллиона! Или могла?
Такое чувство, что я медленно схожу с ума.
Следователь долго сидит в моем кабинете, допрашивает, в конце выдаёт повестку в суд.
Когда он уходит, я тут же иду к директору. Захожу без стука.
— Не понимаю, что происходит! — начинаю с порога.
Начальница снимает очки, грустно на меня смотрит:
— Арина, я тоже не понимаю, ты была таким хорошим бухгалтером, не понимаю, как можно было меня так подставить… Теперь проверками замучат.
— Что мне делать? Разве я в пятницу ставила свою подпись? Я вообще этого не помню! А как декларация попала к следователю? Что это вообще такое? — спрашиваю, присаживаясь на стул.
Начальница смотрит по-доброму, но говорит совсем другое:
— Ты не переживай. Уголовное дело не откроют, ты же первый раз привлекаешься. Статья «мошенничество» лучше, чем уголовная.
— Какое мошенничество? Я же ничего не сделала!
Виолетта Владимировна дотрагивается до моего плеча:
— Арин, давай так. Я помогу замять дело, если ты заплатишь штраф.
— Какой штраф?
— Пятьсот тысяч рублей.
— Что? У меня нет такой суммы.
— Что-нибудь придумаешь… Ведь и посадить могут, вплоть до одного года.
Я смотрю на неё с ужасом, а она почти улыбается. Что с ней случилось? Она ведь не была такой стервой…
