– Дашка, – крикнула Люда.
Я закрутила в кране воду, вытерла мокрые руки сухим полотенцем и вышла из ванной комнаты.
– Иди сюда, – сестра дождалась, пока я подойду к окну, а затем кивнула вниз, на скамью возле подъезда. – А это случайно не ваш папа сидит?
– Па-па, – повторил Егорка и моё сердце болезненно сжалось в груди.
– Следила?
– Нет. Случайно увидела, – Людка широко улыбнулась, а затем, подмигнув, добавила: – так вот в кого такой красавчик наш Егорка!
– Пожалуй, на этом плюсы Шторма заканчиваются. Люд, ты посидишь с Егором? Я отбегу ненадолго. Может, на часик-полтора.
– Да хоть на весь вечер, – понимающе кивнула.
– Ты что? Моя психика его столько не выдержит, да и не зачем.
– Даш, это не моё дело, и я знаю, что не имею право вмешиваться, но тебе лучше сказать ему правду. Боронецкий никогда не полюбит твоего сына так, как родной отец. Это факт!
– И что? Зачем моему сыну такой отец?
– Во-первых, какой “такой”? А во-вторых, ты не можешь знать каким он будет, если не попытаетесь. Дай ему шанс. Пусть твой Шторм попробует быть отцом.
– Егорка – не игрушка, чтобы всякие Штормы пробовали быть отцами!
– Не цепляйся к словам, – фыркнула Люда, – ты поняла, что я хотела сказать. Мужик приехал бог знает откуда, сидит под подъездом как преданный пёс. Неужели это тебя совсем не трогает, Даша?
Я шумно вздохнула. Еще как трогает, но Шторму это знать совсем не обязательно. Для него я всё давно забыла и ничего не помню!
Вышла к Шторму спустя полчаса. Увидев меня, он подскочил со скамьи и остановился напротив. Сунув руки в карманы джинсов, смотрел на меня долгим, пронзительным взглядом, забирающимся прямо под кожу.
– Что? – спросила, не выдержав напряженной тишины. – Будешь и дальше на меня пялиться или поговорим? У тебя есть, – взглянула на циферблат “умных” часов на запястье, – один час. Время пошло.
– Пойдём, – совсем нетактично вцепился своими клещами в мою руку чуть выше локтя и повёл к своей машине, припаркованной недалеко от моего подъезда.
– Эй, а можно меня не трогать? – возмутилась я.
Но он ничего не ответил, а еще сильнее вонзил свои пальцы, оставляя на коже красные следы.
– Садись, – открыл передо мной переднюю дверцу своей тачки, а сам прыгнул за руль. – В этом городе есть приличное заведение, где можно поесть?
– Я согласилась с тобой поговорить, а не поесть в ресторане. Разницу чувствуешь?
– Дашка, – потянулся к ключу зажигания, – я такой злой, что еле держусь, чтобы не свернуть тебе шею. Плюс я голодный мужик. Как думаешь, надолго хватит моей выдержки?
***
Обхватив двумя руками чашку с зеленым чаем, я нервно поглядывала в сторону Шторма. Он не торопился как специально. Ел нарочито медленно, наслаждаясь каждым граммом аппетитного стейка.
– Закончил? – спросила, не выдержав подобного издевательства над моей нервной системой. – Твоё время подходит к концу.
– Я слушаю тебя, Дарья, – отложив столовые приборы, Шторм откинулся на спинку дивана, раскидывая по бокам руки.
– В смысле “слушаю”? Это ты искал со мной встречи и разговор нужен тебе.
– Ладно, – ухмыльнулся, шумно втянул воздух носом, а затем поддался вперёд, опуская на стол локти. – Я хочу принимать участие в жизни сына. Хочу дать ему свою фамилию и воспитание.
Я проглотила смешок, а он недоуменно повёл бровью и зло сузил глаза.
– Я сказал что-то смешное?
– Ты сказал глупости.
На самом деле мне не было смешно, даже наоборот. После фразы “дать свою фамилию и воспитание” внезапно колыхнулись внутренности, а по спине пробежал озноб. Но показывать, как напугали его слова я не собиралась! Пусть хочет себе, что угодно, но Егорку ему не видать, как своих ушей.
