Настасья сидела в кресле, запрокинув ногу на ногу, и попивала горячий кофе. Пациент опаздывал на пятнадцать минут, как же она не любила непунктуальных людей. Юрий не был похож на такого человека, в первую встречу он показался ей ответственным и собранным. Настасья позвала Марину в свой кабинет.
– Настасья Викторовна, я дозвонилась на домашний телефон Юрия Анатольевича, его мать сказала, что тот уехал в командировку, что они забыли вас предупредить. – эта новость странным образом расстроила Настасью.
– Хорошо, на сегодня записей больше нет?
– Нет. Настасья Викторовна, я хотела у вас спросить. Так получилось, что ко мне приезжает сестра на три дня, с ребенком, – девушка замялась, ей явно сложно давались просьбы, – Можно я поработаю с ним? Он будет тихо сидеть рядом со мной в холле.
– Нет, нельзя. Детям не место на работе. – отрезала Настасья. Дети… она все еще не могла смотреть на них. Боль становилась невыносимой от их присутствия.
– Но его больше негде оставить…
– А сестра, мать ребенка? Почему она не может сидеть с ним?
– Она приезжает по важным делам, ей будет сложно заниматься сыном. – слезы на глазах Марины готовы были хлынуть водопадом. – У нее рак, они живут в селе, она приезжает обсудить лечение.
– Сколько лет мальчику?
– Шесть, но он очень спокойный и послушный. – оживилась Марина, в надежде, что Настасья передумает. Что плохого в детях, почему она их избегает, девушка не могла понять такого поведения со стороны женщины.
– Нет. Я против, простите. Можете взять отгул в эти дни.
– Почему? Что с вами не так? – Марина сама не понимала почему вспылила, почему позволила этим словам вырваться наружу. Настасья встала из-за стола, ее лицо стало алым, но не от злости, как подумала Марина, а от борьбы с самой собой. Ей хотелось кричать о том, какую боль она испытывает, видя детей, о том, как сложно потерять самое дорогое, что есть в жизни, о том, как непросто перестать быть матерью, даже мертвому ребенку.
– У меня был Миша. – выдохнув, произнесла Настасья, рухнув на кушетку для пациентов и обессилено взмахнув руками. Дальше слова сами полились из ее уст: – Он родился с пороком сердца. Нет, я не виню себя в его болезни, я никогда не отказалась бы от тех шести лет, что он прожил в этом мире. Я не могу смотреть на других детей, становится невыносимо от мысли, что кто-то достоин жить, а мой малыш – нет. Простите Марина, я не смогу лечить других, если рядом будет ребенок.
Марина молчала, она не знала, что сказать, как поддержать несчастную мать. Тихо наклонилась перед Настасьей на корточки и крепко обняла ее, роняя капли слез на ее плечи. Настасья никогда не ощущала себя так легко, как сейчас. Она произнесла вслух то, чего боялась больше всего. Она впервые призналась кому-то, что потеряла Мишу. Прошел час, прежде чем Марина и Настасья вышли из кабинета. Они долго молчали, потом говорили, рассказывали друг другу самые счастливые и печальные моменты жизни. Несмотря на разницу в возрасте, Настасья ощутила, что обрела близкого человека в лице студентки-секретарши. Уже на выходе из офиса Марина вспомнила, что хотела рассказать Настасье Викторовне еще кое-что.
– А вы знали, что ваш пациент Юрий Анатольевич писатель?
– И что же он пишет? – улыбнулась Настасья.
– Он пишет о кладбищах, о нашем крае в местной газете. У него целая колонка, представляете? Каждый вторник и четверг выходят статьи. Я подумала, вам будет интересно их прочесть и скупила в киоске все, что было.
