Чака спросил, внушит ли дух причинить зло лично ему – королю. Колдуны, в свою очередь, спросили духов и ответили, что опасность грозит не ему лично, а одному из членов королевской семьи после него. На это Чака сказал, что ему нет дела до тех, кто будет после него, и до их счастья или несчастья. После этого он обратился к Умслопогаасу, отважно смотревшему ему прямо в глаза, как равный смотрит на равного.
– Мальчик, что ты можешь сказать на то, чтобы не быть убитым, как того требуют эти люди?
– А то, великий король, – ответил он, – что я убил безумную, защищая свою собственную жизнь!
– Это не важно, – сказал Чака, – если бы я, король, пожелал убить тебя, осмелился бы ты убить меня или моего посланного? Итонго, поселившийся в этой женщине, был, несомненно, царственный дух, который приказал убить тебя, и ты должен был подчиниться его воле. Что ты можешь еще сказать в свою защиту?
– А вот что, Слон, – ответил Умслопогаас, – если бы я не убил женщину, то она убила бы мою сестру, которую я люблю больше своей жизни!
– Это еще ничего не значит, – сказал Чака. – Если бы я приказал убить тебя за что-нибудь, то разве не приказал бы убить и всех твоих? Не мог ли поступить так же и царственный дух? Если ты не имеешь ничего более сказать, то ты должен умереть!
Признаюсь, мне становилось страшно. Я боялся, что Чака в угоду колдунам убьет того, кого называли моим сыном.
Но мальчик Умслопогаас поднял голову и храбро ответил, не как человек, просящий о сохранении своей жизни, а как человек, защищающий свое право.
– А вот что, победитель врагов, если и этого недостаточно, то не будем больше говорить – вели меня умертвить. Ты, король, не раз приказывал убить эту женщину. Те, кому ты поручал исполнить твое приказание, щадили ее, считая женщину одержимой духом. Я же в точности исполнил приказание короля, я убил ее – будь она одержима или нет, так как король повелел умертвить ее, а потому я заслужил не смерти, а награды!
– Хорошо сказано, Умслопогаас! – ответил Чака. – Пусть дадут десять голов скота этому мальчику с сердцем взрослого человека, его отец будет стеречь их за него. Ты теперь доволен, Умслопогаас?
– Я беру должное и благодарю короля, потому что он платить не обязан, а дает по своей доброй воле! – ответил мальчик.
Чака на мгновение замолчал, он начинал сердиться, но вдруг громко расхохотался.
– Да, да, этот теленок похож на того, что был занесен много лет тому назад в крааль Сензангаконы! Каким я был, таков и этот малый. Продолжай, мальчик, идти по этой дороге и, может быть, в конце ее найдешь тех, кто будет тебя встречать королевским приветствием «Байет!». Но смотри! Не попадайся на моем пути – нам вместе тесно будет! А теперь ступай!
Мы ушли, но я заметил, как колдуны продолжали ворчать про себя. Они были недовольны и предвещали всякого рода несчастья.
Дело в том, что они завидовали мне и хотели поразить в самое сердце через того, кто назывался моим сыном.
