— Говорю же, избалованная девочка, — шепчет мне воспитательница, поближе придвинувшись. — Советую вашей дочери с ней не общаться, — дотрагивается носом моего уха, делая вид, что шепчет, но на самом деле просто создаёт видимость. — Научит вашу дочь такому, что вы потом…
— Серафима, — отодвигаюсь от неё немного, чтобы обернуться и высказать ей всё, что думаю, но она за мной наклоняется, и мы чуть ли не сталкиваемся губами.
— Фарид, — выдыхает мне в губы. — Я…
— Мама! — кричит Саша и срывается к кому-то позади меня.
Майя
— Мама! — восклицает моя девочка, стоит ей лишь заметить меня. Бежит, раскинув руки в стороны, а я стою столбом и смотрю на спину того, кого ни с кем перепутать не могу.
Он узнал? Узнал про Сашу? Поэтому он в её детском саду? Но как?
Поэтому он здесь?
— Мама, ты пришла за мной? Так рано? Почему? — закидывает меня дочь вопросами, остановившись около меня.
Словно по щелчку, Фарид поворачивается в нашу сторону и окидывает нас вначале безразличным, а затем шокированным взглядом. Его взгляд прыгает от меня к Саше и обратно.
— Ну почему, мам? Ты тоже решила отдохнуть со мной?
— Позже, Саш. Позже, — сглатываю и, взяв дочь за руку, веду её мимо флиртующих до этого Кудинова и воспитательницы. Не могу сказать, что это сцена оставила меня равнодушной, но это меньшее из зол по сравнению с тем, что здесь моя дочь и её отец, который не знал о малышке и не должен был узнать.
— Алина, а я тоже ухожу, — довольно хлопает в ладоши Александра, пока я открываю шкаф дочери. — Поэтому можешь не переживать. Уходи со спокойной душой.
— Госпожа Медлякова, вы забираете дочь? — принимается за свои обязанности воспитательница.
— Как видите, — бросаю ей, закатив глаза.
— Мы сегодня рисовали. И я сейчас принесу рисунок вашей дочери. Алиночка, ты мне не поможешь?
— Помогу, — кидает она и идёт следом за женщиной, оставляя меня, Сашу и Фарида наедине.
Я же продолжаю одевать дочь, чувствуя, как мою спину прожигают взглядом. И я точно знаю, какой именно вопрос сейчас вылетит из его рта.
— У тебя дочь… — разносится за спиной. — Сколько ей? Четыре? Пять?
— Я знаю, о чём ты подумал, но нет, — поворачиваюсь, чтобы всем своим видом показать, что не лгу. Но я лгу! Вру! Бессовестно! И мне ни капли не стыдно. Что бы он сейчас ни подумал, я всё буду отрицать. — Не имеешь права на такие вопросы. Не после того, что сделал. Даже если бы у нас была дочь, я бы тебе не сказала. Ни за что. Ты выбрал разгульную жизнь, а я семейную.
— Я тебе сказал, что у меня ничего не было ни с кем. Всё это было постановкой.
— И твой флирт с воспитательницей тоже был постановкой? — выпрямляюсь. — Как после такого я могу верить тебе, Фарид?
— Я могу всё объяснить, Майя! Это…
— Пап! — Алина выбегает из группы и бежит прямиком к Кудинову, демонстрируя свой рисунок. — Я нарисовала ёжика и лисичку. Красиво?
— Очень, — отвечает, глядя на меня. После опускает взгляд к девочке. — Очень красиво, Алина. Ты у меня просто умничка, — одаривает её мягкой и доброй улыбкой.
Отворачиваюсь и прикрываю глаза, пытаясь уложить в своей голове происходящее. Эта девочка — подруга моей дочери. И она… Она дочь Фарида?
— Да, у меня есть дочь, — первым заговаривает Кудинов. — Но ты ведь об этом знаешь. Твой Дан тебя должен был оповестить об этом.
— Он не говорил, — сглатываю, продолжив одевать Сашу и не реагировать на него. — И вообще, он не следил за тобой.
