Больше ожиданий моя нервная система не перенесет. Порок мне уже виделся там, где его и в помине не было. Это определенно знак, что пора увеличить между нами дистанцию.
– Итак, давай сначала пройдемся по твоим пунктам, – кивнул Марат, и у меня отлегло.
Выпрямилась и принялась внимательно ожидать начала его речи.
– У меня тут кое-какие поправки наметились. Важные.
Последнее добавил с особой ноткой. А он умеет быть жестким.
Поджала губы, но возражать не стала. Разговор еще не начался, а уже мне не нравился, но я решила дослушать до конца.
– Читайте уже, давайте, – процедила сквозь зубы, не выдержала напряжения.
Заерзала, когда он кинул на меня странный нечитаемый взгляд, и расслабилась, когда снова уткнулся в листок.
– Ну вот, смотри. Пункт первый. В мою спальню входить нельзя.
– Именно, – кивнула, сидя на стульчике так, словно это я гостья, а он хозяин.
Никогда еще не ощущала себя лишней в собственном же доме.
– Говорю сразу. Это невозможно. Ты спишь в гостиной, а там единственный балкон. Я курю, забыл тебе рассказать.
Открыла рот и закрыла обратно. В моей семье такой пагубной привычкой никто не страдал. Запрещено.
Разве что дядю Захара иногда ловила за этим занятием, но он просил сохранить это в тайне от мамы и дедушки с бабушкой.
Мужики, конечно, вырастают, но в душе всегда остаются мальчиками.
Видя мое обескураженное и явно недовольное лицо, Марат цокнул.
– Но если тебе непринципиально, могу на кухне в форточку курить.
– Нет! – закричала.
В ужасе представила, как там будет вонять.
– Ваша взяла, но имейте в виду, ходите только на балкон.
Сцепив зубы, приняла его аргумент и кивнула.
– Пункт два. Водить людей в дом нельзя.
– А здесь что вас не устраивает? – спросила максимально спокойно, но была натянута струной. Тронь – и взорвусь.
– Я по работе приехал в город, краса, так что ввиду твоей непростой ситуации, тебе либо придется ездить в офис со мной, либо мне приглашать сюда сотрудников. Документы сами себя не подпишут.
Видеть в доме посторонних я не желала, но ехать куда-то не хотелось сильнее, так что пришлось идти на компромисс.
– Хорошо. Давайте внесем поправку. Не водить в дом шлюх.
На мужских губах проступила усмешка, но он послушно записал мои слова в документ, от которого осталось только гордое название. С учетом, как он его облапал, боюсь представить, что он им делал, и как использовал.
– Пункт три. Душ с семи тридцати до восьми тридцати утра не занимать. С этим всё ясно, но у меня встречное условие.
– Слушаю.
– Душевая с шести тридцати до семи утра, а также с девяти до десяти вечера только в моем распоряжении.
– Зачем это вам?
Глянула на него с подозрением. Мужики обычно таким не заморачивались и принимали душ, когда придется.
– По утрам я обычно тренируюсь, а вечером принимаю расслабляющие ванны.
Комментировать не стала, но слишком отчетливо представила его обнаженным в окружении пены. Сглотнула. Снова.
Бред. Такой мужик не станет использовать пену.
– … не нравится, конечно, но…
– А? Что? – подорвалась, пропустив добрую половину его речи.
– Ну-ка, краса, поведай, о чем задумалась? – наклонился и навострил уши, с интересом разглядывая мое красное лицо.
Да что ж такое-то сегодня со мной творится. Может, я заразилась?
– Заразилась? Чем это?
Господи, почему я не могу, как все нормальные люди, говорить не вслух, а про себя?
Марат сразу же подумал о самом непотребном и опустил глаза к моим бедрам. По моему телу прошел озноб, и я положила одну ногу на другую, скрещивая их и таким образом отгораживаясь от мужского взгляда.
