– Андрюша…
Сама себя этим контужу. Закидываю гранату в бункер, где укрываюсь. Скатываюсь по стене, рвано дыша и захлёбываясь. Тело мелко трясёт. Низ живота и промежность горит огнём. Клитор пульсирует. На губах стынет ненавистное имя. Должно быть таковым. Должно… Нельзя…
Приложив все силы, разлепляю весящие тонну веки и, опираясь ладонями на стену позади себя, поднимаюсь на дрожащих ногах. Буквально заползаю и плюхаюсь в прохладную воду, остужая тело и охваченный безумием мозг.
– Девочка без комплексов. – буркаю себе под нос, скатываясь в воду по шею. – Супер-р-р.
Мышцы медленно, но неизбежно расслабляются. Дрожь и тяжесть постепенно оставляют меня. Глаза закрываются. Бессонница и напряжение последних дней берут своё, и я засыпаю.
– Что ты делаешь? Не надо… – шепчу, пятясь назад.
Страх захватывает моё сознание. Неотвратимость того, что сейчас произойдёт, лишает воли. Голос теряет силу. Хочу закричать, позвать на помощь, но крика нет. Из горла вырывается перепуганный всхлип.
– Расслабься, Кристинка. Тебе понравится.
Остервенело трясу головой в отрицании. Бросаюсь в сторону, стараясь добраться до двери, но сильные руки перехватывают и швыряют на кровать. Зубы клацают, голова безвольно откидывается на матрас. Отползаю назад, вжимаясь в стену. Выставляю перед собой ладони, но у него мои бесполезные попытки сопротивления вызывают только смех.
– Какая ты всё-таки дура. – хрипит едко.
– Папа убьёт тебя! Убьёт! – визжу, глядя во тьму ненавистных глаз.
– Папа? Ты совсем дебилка? – режет ледяной голос насильника. – Ты забыла, что я крепко держу его за яйца? Будь хорошей девочкой и спаси папочку от тюрьмы.
Ужас перекрывает всё! Здравомыслие, голос разума, желание защитить единственного родного человека. Только инстинкт самозащиты он не душит. Подрываюсь вверх, вцепившись ногтями в лицо. Мужчина с силой толкает меня обратно и бьёт наотмашь. От удара перед глазами всё плывёт, в ушах стоит звон, голова кружится.
Он наваливается сверху, задирает платье и стягивает с меня трусы. Слёзы катятся по моим щекам, пропитывают волосы.
– Перестань сопротивляться, иначе сделаешь хуже и себе, и папочке. Если он сядет, то ты останешься одна. Кто тогда тебя защитит? Никто! Никого не будет рядом! Если будешь хорошей девочкой, то я оставлю тебя только для себя, а не отдам на потеху своим друзьям. А теперь успокойся и перестань ныть! – рычит, толкаясь бёдрами вперёд.
Вцепившись пальцами в борта ванны, рывком поднимаюсь. Призрачная боль режет нижнюю часть тела. Вода заливает лицо и попадает в рот. Давлюсь, кашляю и задыхаюсь. Прибиваю трясущиеся руки к груди, удерживая там крики и рыдания. Давно уже не плачу, давно не кричу. Сердце колотится, словно одурелое. Упорно подавляемый в течении года страх наполняет каждую клетку тела, забивает кровеносные сосуды, накачивает ужасающими воспоминаниями мозг.
Набираю полные лёгкие воздуха и воплю во всё горло, снижая давление прошлого. Только так и получается справляться. Всё так же жму руки к груди, словно это поможет не сойти с ума. Крик заполняет мраморное пространство комнаты, отлетает от стен, впивается отчаянием в кожу. Замедляет биение сердца. Перечёркивает всё хорошее, что было в моей короткой жизни. Запускает ледяных личинок ужаса в желудок.
Когда кислород заканчивается, роняю голову на грудь, закусив губы. До хруста сжимаю пальцы на ванне.
